на водку. Кстати тутъ, среди деревьевъ, ютилась хижина, крытая широколистнымъ тростникомъ, въ которой продавалось вино и фрукты. Порядочно уставшіе моряки охотно согласились и выпили по рюмкѣ какой-то дряни, которую хозяинъ кабачка называлъ «настоящею мадерой», и съѣли по куску сквернаго сыра съ черствымъ хлѣбомъ. Тѣмъ временемъ проводники распоряжались огромною бутылкой, не переставая ругаться между собою.
Въ горахъ. было хорошо —не жарко. Изъ окруженнаго лѣса вѣяло прохладой.
Отдохнувъ немного, моряки поѣхали далѣе. Послѣ спуска дорога снова поднималась кверху. Тропа становилась шире и лучше. Лошади пошли скорѣе. Опять, какъ и въ началѣ подъема, то и дѣло показывались изъ-за зелени маленькія виллы и дачи... Вотъ и знаменитая вилла какого-то англичанина-банкира, выстроенная на самомъ хребтѣ одной изъ горъ. Наконецъ на верхушкѣ одного изъ отроговъ показался и монастырь —высшее мѣсто въ горахъ, до котораго можно добраться на лошадяхъ. Выше можно подниматься только пѣшкомъ.
Обыкновенная и прямая дорога, ведущая изъ города въ монастырь, вьется бѣлою лентой между дачами и садами. Она вымощена гладкимъ камнемъ, и по ней всѣ ходятъ или ѣздятъ въ церковь. Та же дорога черезъ горы, по которой пріѣхали моряки, спеціально назначена для иностранцевъ, охотниковъ до видовъ и до сильныхъ ощущеній. Для туриста, бывшаго на Мадерѣ, эта прогулка такъ же обязательна, какъ посѣщеніе лондонскаго тоннеля или собора св. Петра въ Римѣ.
Видъ съ паперти монастыря восхитительный. Маленькіе фунчальскіе домики—какъ на ладони. Голубой океанъ разстилается со всѣхъ сторонъ —безпредѣльный, необъятный, необыкновенно красивый. А «Коршунъ» съ высоты кажется маленькою точкой на голубомъ фонѣ.
Въ темномъ, прохладномъ монастырѣ не было никого,
