думалъ о возможности очутиться въ этомъ великанѣ-городѣ безъ средствъ. Такія мысли приходили только въ Лондонѣ и нигдѣ болѣе. Чужеземецъ. въ лондонской толпѣ чужихъ людей ощущалъ именно какое-то жуткое чувство одиночества и сиротливости.
Восхищаясь разными проявленіями могущества знанія, техники и цивилизаціи, молодой человѣкъ вмѣстѣ съ тѣмъ поражался вопіющими контрастами кричащей роскоши какой-нибудь большой улицы рядомъ съ поражающею нищетой сосѣдняго узкаго глухого переулка, гдѣ одичавшія отъ голода женщины съ блѣдными полуголыми дѣтьми останавливаютъ прохожихъ, прося милостыню въ то время, когда не смотритъ полисменъ. Ашанинъ изъ книгъ зналъ, что болѣе 1000,000 человѣкъ въ Лондонѣ не имѣютъ крова, и зналъ также, что англійскій рабочій живетъ и ѣстъ такъ, какъ въ другихъ государствахъ не живутъ и не ѣдятъ даже чиновники.
Въ первый же день Ашанинъ съ партіей своихъ спутниковъ, рѣшившихъ осматривать Лондонъ вмѣстѣ, небольшою группой, состоящею изъ четырехъ человѣкъ (докторъ, жизнерадостный мичманъ Лопатинъ, гардемаринъ Иволгинъ и Володя), побродилъ по улицамъ, былъ въ соборѣ св. Павла, въ Тоуэрѣ, проѣхалъ подъ Темзой по желѣзной дорогѣ по сырому туннелю, былъ въ громадномъ зданіи банка, гдѣ толпилась масса посѣтителей и гдѣ царилъ тѣмъ не менѣе образцовый порядокъ, и послѣ сытнаго обѣда въ ресторанѣ закончилъ свой обильный впечатлѣніями день въ Ковент- гарденскомъ театрѣ, слушая оперу и поглядывая на преобладающій красный цвѣтъ дамскихъ туалетовъ. Въ театрѣ съ нашими моряками случилось маленькое недоразумѣніе: имъ не дали, какъ они хотѣли, первыхъ мѣстъ, такъ какъ они были не во фракахъ.
Возвратившись въ гостиницу, въ которой остановились всѣ моряки съ «Коршуна», занявъ рядомъ нѣсколько комнатъ, Ашанинъ принялся было за письмо къ своимъ,
