но они вздумали еще ставить ему преграды! Мнѣ стыдно за нихъ!
— Что́ вы хотите сказать? спросилъ Фиксъ.
— Я хочу сказать что это въ высшей степени недобросовѣстно. Это значитъ разорять мистера Фогга, вытаскивать деньги у него изъ кармана.
— Да этого мы и желаемъ.
— Но вѣдь это ловушка! воскликнулъ Паспарту, разгоряченный ромомъ, который ему усердно подливалъ Фиксъ и который онъ пилъ не замѣчая. — Это настоящая ловушка! А еще джентльмены, товарищи!
Фиксъ ничего не понималъ.
— Товарищи, продолжалъ Паспарту, — члены Реформъ-Клуба! Знайте, мистеръ Фиксъ, что господинъ мой честный человѣкъ и что если онъ подержалъ пари, то желаетъ честно его выиграть.
— Но за кого же вы меня принимаете? спросилъ Фиксъ, устремляя свой взглядъ на Паспарту.
— Чортъ возьми! за одного изъ агентовъ Реформъ-Клуба, которому поручено слѣдить за путешествіемъ моего господина. Это крайне унизительно! Вотъ почему, хотя я и угадалъ ваше порученіе, но ни слова не говорилъ о томъ мистеру Фоггу.
— Онъ ничего не знаетъ? съ живостью спросилъ Фиксъ.
— Ничего, отвѣчалъ Паспарту, снова осушая свой стаканъ.
Фиксъ провелъ рукой по лбу. Онъ колебался что́ ему дѣлать. Заблужденіе Паспарту было искреннее, но оно затрудняло исполненіе его плана. Очевидно было что малый говорилъ совершенно отъ души и что онъ не былъ соучастникомъ своего господина, чего могъ опасаться Фиксъ. „Ну если онъ не соучастникъ его, то поможетъ мнѣ“. Фиксъ снова принялъ рѣшеніе; къ тому же и ждать ему не было времени. Необходимо было во что́ бы ни стало задержать Фогга въ Гонъ-Конгѣ.
— Послушайте, сказалъ Фиксъ въ полголоса. — Я не то что́ вы думаете, то-есть я не агентъ Реформъ-Клуба.
— Вотъ что́! сказалъ Паспарту, глядя на него насмѣшливо.
— Я полицейскій инспекторъ, отправленный съ особымъ порученіемъ лондонскою администраціей.
— Вы?... полицейскій инспекторъ?...
— Да, и вотъ вамъ доказательство, отвѣчалъ Фиксъ, вынимая изъ кармана бумагу подписанную директоромъ лондонской полиціи и показывая ее своему собесѣднику. Паспарту,