„Долгоносыхъ“, изумительныхъ эквилибристовъ, еще неизвѣстныхъ въ Европѣ.
Эти „Долгоносые“ и составляютъ особую корпорацію, посвященную спеціально божеству Тингу. Они были одѣты на подобіе средневѣковыхъ героевъ и съ великолѣпными крыльями на плечахъ. Но въ особенности они отличались огромными носами, которые украшали ихъ лица, и употребленіемъ которое они изъ нихъ дѣлали. Эти носы были не что́ иное какъ бамбуковыя палки длиной въ пять, шесть, даже въ десять футовъ, иногда прямыя, иногда изогнутыя, иногда гладкія, а иногда бородавчатыя. На этихъ-то носахъ, крѣпко утвержденныхъ, и производились чудеса эквилибристики. Дюжина этихъ поклонниковъ божества Тингу ложились на спину, а товарищи ихъ становились на ихъ носы, подымавшіеся въ видѣ громоотводовъ, прыгали, скакали съ одного на другой и выдѣлывали невѣроятные фокусы.
Въ заключеніе публикѣ спеціально было объявлено о человѣческой пирамидѣ, въ которой пятьдесятъ „Долгоносыхъ“ должны были изображать колесницу Джагернаута. Но вмѣсто того чтобы составлять эту пирамиду принимая за опору свои плеча, артисты почтеннаго Батулькара должны были поддерживать другъ друга своими носами. Но такъ какъ одинъ изъ тѣхъ которые служили основаніемъ колесницы выбылъ изъ труппы, и такъ какъ для этого достаточно было быть сильнымъ и ловкимъ, то Паспарту и былъ назначенъ на его мѣсто.
Конечно Паспарту почувствовалъ нѣкоторое прискорбіе, когда, какъ бывало въ бѣдственныя времена юности, онъ надѣлъ на себя средневѣковой костюмъ, украшенный разноцвѣтными крыльями, и когда къ лицу ему прикрѣпили шестифутовый носъ! Но какъ бы то ни было, этотъ носъ былъ для него средствомъ существованія, и онъ рѣшился воздѣть его на себя.
Паспарту вышелъ на сцену и сталъ рядомъ съ своими товарищами, которые должны были изображать основаніе колесницы Джагернаута. Всѣ полегли на землю, поднявъ носы къ небу. Другой отрядъ эквилибристовъ сталъ на эти носы, за нимъ послѣдоваль третій, потомъ четвертый, и на этихъ носахъ, которые соприкасались только своими остріями, вскорѣ воздвиглась до самаго потолка человѣческая пирамида.
Рукоплесканія становились все неистовѣе, оркестръ издавалъ