Въ это время возбужденіе народа достигло того напряженія, что остановить его было невозможно.
Какъ не желала Европейская дипломатія уладить славянскія смуты съ одной стороны и какъ не мечтали съ другой стороны горячія головы въ Сербіи возстановить царство Душана, вопросъ о мирѣ и войнѣ всецѣло лежалъ въ рукахъ горсти Герцеговинцевъ. И Герцеговинцы рѣшили этотъ вопросъ. Но Боже сохрани, если-бы они пали въ борьбѣ съ турецкими полчищами, если-бы уступили увѣщаніямъ дипломатовъ! Западная Европа успѣла бы усмирить и Сербію и задержать въ дальнѣйшемъ славянское движеніе на многіе годы, какъ сугубою дѣятельностью такъ равно и никуда негодными полуреформами и надзоромъ. Народный инстинктъ или вѣрнѣе характеръ, духъ народа чутко понялъ важность минуты дѣйствія: Герцоговинцы не поддались ни въ ту, ни въ другую сторону, рѣшившись жить и умереть за свободу.
Порта, слѣдуя добрымъ совѣтамъ Австріи и Англіи—поскорѣе подавить возстаніе Герцеговины, поторопилась снарядить нѣсколько десятковъ батальоновъ для отправки на театръ военныхъ дѣйствій.
Чтобы выиграть время, главнокомандующему надъ турецкимъ войскомъ въ Герцоговинѣ было поручено вступить при посредствѣ барона Родича въ переговоры съ Славянами относительно перемирія и реформъ, и вотъ 6 (18) Марта Мухтаръ-Паша и баронъ Родичъ имѣли свиданіе въ Кастель Нуово, на которомъ турецкій генералъ просилъ австрійскаго выхлопотать перемиріе на двѣнадцать дней, именно на тотъ срокъ, въ который могли прибыть свѣжія турецкія войска, поджидаемыя Мухтаромъ.
Герцеговинцы отказали на отрѣзъ и когда Мухтаръ выступилъ изъ Гацко въ Никшичъ, для снабженія этой крѣпости провіантомъ, разбили его при дорогѣ близь Крестаца и заставили его ночью уйти обратно въ Гацко съ сильнымъ урономъ.
Черезъ недѣлю 14 (26 марта) послѣдовало новое свиданіе Мухтара-паши съ барономъ Родичемъ въ Рагузѣ съ тѣми же послѣдствіями: на этотъ разъ самъ Родичъ прекратилъ переговоры съ уполномоченнымъ Порты, замѣтивъ, что онъ тянетъ ихъ только для проволочки времени и не представляетъ никакихъ гарантій осуществленія обѣщанныхъ реформъ.
Однако между ними состоялось соглашеніе о перемиріи съ 16 по 29 Марта. Перемиріе было фиктивное, Герцеговинцы не приняли его, но Мухтаръ-Паша не дѣйствовалъ наступательно, въ ожиданіи подкрѣпленій. Главнымъ образомъ оно ознаменовалось тѣмъ, что баронъ Родичъ явился вторично на свиданіе съ вождями Герцеговинцевъ съ вторичными убѣжденіями ихъ положить оружіе. Но убѣжденія остались тщетными.
Свиданіе происходило 25 марта (6 апрѣля) въ Кастельнуово; пріѣхало на него пятьдесятъ Герцоговинцевъ, въ томъ числѣ и нѣкоторые вожди, но не было главнаго—Пеко Павловича. Наканунѣ съ ними повидался г. Веселицкій-Божидаровичъ, проходившійся вокругъ и около возстанія, въ надеждѣ получить изъ рукъ западной дипломатіи княжеское званіе въ Герцеговинѣ и Босніи и очень желавшій носить это званіе, какъ вассалъ султана.
В это время возбуждение народа достигло того напряжения, что остановить его было невозможно.
Как не желала Европейская дипломатия уладить славянские смуты с одной стороны и как не мечтали с другой стороны горячие головы в Сербии восстановить царство Душана, вопрос о мире и войне всецело лежал в руках горсти Герцеговинцев. И Герцеговинцы решили этот вопрос. Но Боже сохрани, если бы они пали в борьбе с турецкими полчищами, если бы уступили увещаниям дипломатов! Западная Европа успела бы усмирить и Сербию и задержать в дальнейшем славянское движение на многие годы, как сугубою деятельностью так равно и никуда негодными полуреформами и надзором. Народный инстинкт или вернее характер, дух народа чутко понял важность минуты действия: Герцоговинцы не поддались ни в ту, ни в другую сторону, решившись жить и умереть за свободу.
Порта, следуя добрым советам Австрии и Англии — поскорее подавить восстание Герцеговины, поторопилась снарядить несколько десятков батальонов для отправки на театр военных действий.
Чтобы выиграть время, главнокомандующему над турецким войском в Герцоговине было поручено вступить при посредстве барона Родича в переговоры с Славянами относительно перемирия и реформ, и вот 6 (18) Марта Мухтар-Паша и барон Родич имели свидание в Кастель Нуово, на котором турецкий генерал просил австрийского выхлопотать перемирие на двенадцать дней, именно на тот срок, в который могли прибыть свежие турецкие войска, поджидаемые Мухтаром.
Герцеговинцы отказали наотрез и когда Мухтар выступил из Гацко в Никшич, для снабжения этой крепости провиантом, разбили его при дороге близ Крестаца и заставили его ночью уйти обратно в Гацко с сильным уроном.
Через неделю 14 (26 марта) последовало новое свидание Мухтара-паши с бароном Родичем в Рагузе с теми же последствиями: на этот раз сам Родич прекратил переговоры с уполномоченным Порты, заметив, что он тянет их только для проволочки времени и не представляет никаких гарантий осуществления обещанных реформ.
Однако между ними состоялось соглашение о перемирии с 16 по 29 Марта. Перемирие было фиктивное, Герцеговинцы не приняли его, но Мухтар-Паша не действовал наступательно, в ожидании подкреплений. Главным образом оно ознаменовалось тем, что барон Родич явился вторично на свидание с вождями Герцеговинцев с вторичными убеждениями их положить оружие. Но убеждения остались тщетными.
Свидание происходило 25 марта (6 апреля) в Кастельнуово; приехало на него пятьдесят Герцоговинцев, в том числе и некоторые вожди, но не было главного — Пеко Павловича. Накануне с ними повидался г. Веселицкий-Божидарович, проходившийся вокруг и около восстания, в надежде получить из рук западной дипломатии княжеское звание в Герцеговине и Боснии и очень желавший носить это звание, как вассал султана.
