Одинъ тотъ фактъ, что въ историческихъ картинахъ Кондратовичу неудавался «фонъ», что очертаніе и колоритъ самой эпохи у него часто невѣрно или, по меньшей мѣрѣ, не отвѣчаетъ нынѣшнимъ требованіямъ отъ искусства, этотъ фактъ, взятый отдѣльно, былъ бы еще недостаточенъ, чтобы на немъ одномъ основать сужденіе о достоинствѣ цѣлыхъ произведеній. Никому въ мысль не приходитъ осуждать картины славной школы Леонардо Перуджина и самого Рафаэля за несовершенство пейзажа, за недостатокъ на картинахъ «воздуха», перспективы, за плоскость отдаленныхъ горъ и лѣсовъ, какъ бы прилѣпленныхъ полосами на заднемъ планѣ. Эти техническіе промахи въ вырисовкѣ фона у тѣхъ художниковъ исчезаютъ, мы забываемъ о такихъ недостаткахъ — въ виду первостепенныхъ красотъ въ изображеніи дѣйствующихъ фигуръ, богатства жизни и выраженія въ ихъ лицахъ. Великимъ мастерамъ удавалось, даже при относительно маломъ запасѣ положительныхъ свѣдѣній о той или другой исторической личности, всего по нѣсколькимъ чертамъ, создавать такіе типы, что только позднѣйшія изслѣдованiя исторической науки приносили точное подтвержденіе геніальной догадкѣ художника. Но къ Кондратовичу нельзя этого примѣнить и относительно изображенія главныхъ лицъ; онъ не владѣлъ тѣмъ художественнымъ откровеніемъ и не быль счастливъ ни въ выборѣ, ни въ уразумѣніи и передачѣ своихъ героевъ; онъ принимался за воспроизведение многихъ, но то не вырисовывалъ ихъ окончательно, то создавалъ портреты, хотя и законченные, но вызывающіе много возраженій.
Первымъ недоношеннымъ плодомъ историческаго пониманія и воображенія Сырокомли явился Владиславъ III, прозванный Варненчикъ, этотъ король-юноша, посланный
