даря". „Семь почетныхъ женшинъ присягой засвидѣтельствовали невинность королевы. Ягайла успокоился и примирился съ Софьей" „(Дм. Бантышъ-Каменскій „Исторія Мал. Руси", ч. I, стр. 55).
Польскіе историки, а со словъ ихъ и нѣкоторые русскіе, видятъ въ дѣлѣ съ Софьей интригу Витовта, который будто-бы въ какихъ-то цѣляхъ старался вооружить Ягайлу противъ Софьи. Но оборотная сторона дѣла можетъ свидѣтельствовать лишь о томъ, что совсѣмъ не въ интересахъ польскихъ прелатовъ и магнатовъ было развѣнчивать прямыхъ наслѣдниковъ Ягайлы, — они тогда особенно нужны были Польшѣ. Чтобы укрѣпить общественное мнѣніе въ благопріятномъ взглядѣ на это дѣло, тогдашніе руководители польской политики — прелаты и магнаты — и выдвинули версію объ интригѣ Витовта. Эта версія легко была принята уже потому, что вопросъ о связи Литвы съ Польшей въ то время вновь принималъ острый оборотъ, и притомъ, конечно, въ связи съ именемъ Витовта.
