соглашались на поглощеніе Литвы Польшей за чечевичную похлебку, и что, въ случаѣ даже прекращенія на польскомъ престолѣ Литовской династіи, унія Литвы съ Польшей должна оставаться.
Невольно напрашивается вопросъ, какія причины могли вызвать такое рѣшеніе Литовскаго Сейма, — вѣдь особенно угрожающихъ Литвѣ внѣшнихъ причинъ въ то время не было, тѣмъ болѣе, что такъ еще недавно (въ 1398 г.) Литовскіе паны и бояре свидѣтельствовали Витовту, что они „желаютъ жить по прежнему". Слѣдовательно, были какія-то внутреннія причины, — скорѣе всего тѣ, что Литовскіе прелаты, будучи поляками, были единомышленны съ польскими прелатами; а Литовскіе паны и бояре прельщались такъ называемой „польской культурой", т. е. европеизированнымъ бытомъ польскихъ магнатовъ и тѣми польско - шляхетскими „вольностями", которыя такъ пышно разцвѣли уже къ концу того-же XV вѣка.
Виленскіе акты 1401 года усилили Кревскій актъ Ягайлы 1385 года и размѣняли Островское Соглашеніе 1392 года. Они подкрѣпили домогательства поляковъ и затруднили Витовта Великаго въ осуществленіи имъ національно-политическихъ плановъ. Стрыйковскій такъ опредѣляетъ характеръ актовъ 1401 года: „Tak tedy biedna Litwa, na ten czas nie majac poteznych a madrych senatorow, w niewoli prawie uwichlana byla, jak Dlugosz i Kromer pisza“ (Stryjkowski „Kronika Polska, Litewska, Zmodzka...“, t. II, р. 117). Это голосъ Литовскій! А вотъ голосъ поляка. Сарницкій въ „Annales" (кн. VII, 342) находитъ, что Виленскій актъ 1401 г. былъ большимъ счастьемъ для Литвы, потому что спасалъ ее отъ рыцарей, татаръ и внутреннихъ безпорядковъ!...
Въ томъ-же 1401 году 11 марта польскіе прелаты и паны собрались въ Радомѣ и въ свою очередь дали обѣщаніе всегда защищать и поддерживать Литовцевъ, признавать Витовта Великимъ Княземъ до его смерти и, въ случаѣ смерти Ягайлы, не выбирать короля безъ вѣдома Витовта (Krzyszczewski і Muczkowski „Codex diplom. Poloniae". 1847, t. I, 271; „Витовтъ и его политика" А. Барбашевъ, і. V, 103, примѣч. 10).
