Лучшимъ доказательствомъ вѣротерпимости Витовта служитъ свидѣтельство Митрополита Московскаго Св. Іоны, который, спустя уже 20 лѣтъ по смерти Витовта, въ посланіи къ Верейскому князю Михаилу Андреевичу жалуется на Вышеградское Соборное духовенство и горожанъ, обидѣвшихъ митрополичьяго десятника: „Не невѣдомо-же тобѣ, моему сыну, и се, что Князь Великій былъ Витовтъ... и не нашое вѣры, также и княжата и панове тоя вѣры, воспроси, каково береженіе даютъ и какову честь держатъ? А сіи православные христіане будуче, а наругаются и безчествуютъ церковь Божію и насъ" („Акты Историческіе", т. I, стр. 99; Барбашевъ „Витовтъ и его политика", гл. I, стр. 134, I примѣч). Для начала XV вѣка, когда вѣроисповѣдный вопросъ въ Европѣ принималъ очень острыя формы, вѣротерпимость Витовта Великаго была исключительной и потому привлекаетъ къ себѣ особое вниманіе.
