ные епископы остались при своихъ духовныхъ дѣлахъ. Слѣдовательно, это вызвано событіемъ крещенія Литвы въ католичество, которое стало здѣсь господствующей религіей, — но вовсе не было мѣропріятіемъ Витовта.
Напротивъ, Витовтъ учредилъ въ Литвѣ православную Митрополію и дважды посылалъ къ Константинопольскому Патріарху кандидата для посвященія въ митрополиты, — сначала Полоцкаго епископа Феодосія, а потомъ племянника митрополита Московскаго Кипріяна — Григорія Цамблака. Подъ вліяніемъ Москвы патріархъ оба раза отказалъ, — тогда только Витовтъ велѣлъ собрать въ Новогрудкѣ Соборъ Православныхъ епископовъ и Соборомъ посвятить Григорія Цамблака въ митрополиты. По этому поводу Витовтъ даже издалъ особую Грамоту, въ которой говоритъ: пусть люди не говорятъ со стороны, — государь не той вѣры, оттого и церковь оскудѣла" (Caro „Geschichte Polens“, t. III, р. 441; Васильевскій „Очерки гор. Вильны", стр. 20). При эгомъ Витовтъ велѣлъ объявить Виленскій Пречистенскій Соборъ „Митрополитальной Кафедрой". По его же повелѣнію Новогрудскій Соборъ епископовъ составилъ церковно-каноническій кодексъ правилъ подъ названіемъ „Ярославовъ Свитокъ", который и былъ утвержденъ Витовтомъ.
Витовту нѣкоторые историки приписываютъ мысль объ уніи православной церкви съ католической, но это говорится безъ основаній и доказательствъ.
Напротивъ, Витовтъ мечталъ о созданіи въ Литвѣ единой независимой національной церкви безъ раздѣленія на православныхъ и католиковъ.
Эта мысль, возникшая, можно думать, подъ вліяніемъ бывшаго въ 1413 году въ Вильнѣ Іеронима Пражскаго (единомышленника Яна Гуса), находилась въ связи съ гусситскимъ движеніемъ, которому Великій Князь готовъ былъ подать руку, и съ вопросомъ о реформахъ римско-католической церкви во главѣ и въ членахъ, къ чему склонялся и Констанцскій Соборъ, куда Витовтъ въ этихъ цѣляхъ и весы лалъ литовскаго митрополита Григорія Цамблака. (Caro, Васильевскій, Макарій (ист. пр. ц.), Мих. Кояловичъ и др.).
