высшими властями и особенно Ростопчинымъ; началась народная война, и это означало величайшую опасность для французской арміи[1].
Мы видѣли также, что Наполеонъ долженъ былъ приказать повѣсить нѣкоторыхъ изъ своихъ солдатъ за поджогъ, и поэтому онъ зналъ, что великая армія не была невиновной въ пожарѣ.
Поэтому для него важно было какимъ-нибудь оффиціальнымъ актомъ отклонить всякіе дурные слухи и сделать это какъ можно скорѣе. Уже 20 сентября пишетъ онъ русскому Императору письмо[2], въ которомъ сообщаетъ ему, что Москва по винѣ Ростопчина сдѣлалась добычей пламени. Три четверти прекраснаго города превращены въ пепелъ. Пожаръ вызвалъ грабежъ, которому предались солдаты, чтобы овладѣть тѣмъ, чего еще не уничтожило пламя, и т. д. Это письмо должно было служить подготовкою къ переговорамъ о мирѣ. Вручить письмо поручено было дворянину Яковлеву, которому Наполеонъ за день до этого далъ аудіенцію. При томъ случаѣ онъ, между прочимъ, сказалъ:
- ↑ И за границей враги Наполеона стали теперь думать о живучести Россіи. 10-го октября пишетъ Гнейзенау Гарденбергу изъ Букстона между прочимъ слѣд.: „Теперь русскіе, разрушивъ свою столицу, дали доказательство, что они намѣрены вести упорную и настойчивую войну. Если у нихъ нѣтъ недостатка средствъ для этого то французамъ придется оставить русскую территорію и, если послѣ этого всѣ заинтересованныя стороны начнутъ дѣйствовать рѣшительно и съ силою, то мы еще доживемъ до того, что чары этого тиранническаго могущества падутъ“. Hist. Zeitschr. № F, 26, pag. 489.
- ↑ Correspondance de Napoleon I. XXIV. 130.
высшими властями и особенно Ростопчиным; началась народная война, и это означало величайшую опасность для французской армии[1].
Мы видели также, что Наполеон должен был приказать повесить некоторых из своих солдат за поджог, и поэтому он знал, что великая армия не была невиновной в пожаре.
Поэтому для него важно было каким-нибудь официальным актом отклонить всякие дурные слухи и сделать это как можно скорее. Уже 20 сентября пишет он русскому императору письмо[2], в котором сообщает ему, что Москва по вине Ростопчина сделалась добычей пламени. Три четверти прекрасного города превращены в пепел. Пожар вызвал грабеж, которому предались солдаты, чтобы овладеть тем, чего еще не уничтожило пламя, и так далее. Это письмо должно было служить подготовкою к переговорам о мире. Вручить письмо поручено было дворянину Яковлеву, которому Наполеон за день до этого дал аудиенцию. При том случае он, между прочим, сказал:
- ↑ И за границей враги Наполеона стали теперь думать о живучести России. 10 октября пишет Гнейзенау Гарденбергу из Букстона между прочим следующее: «Теперь русские, разрушив свою столицу, дали доказательство, что они намерены вести упорную и настойчивую войну. Если у них нет недостатка средств для этого, то французам придется оставить русскую территорию и, если после этого все заинтересованные стороны начнут действовать решительно и с силою, то мы еще доживем до того, что чары этого тиранического могущества падут». Hist. Zeitschr. № F, 26, pag. 489.
- ↑ Correspondance de Napoleon I. XXIV. 130.
