соображеній эти солдаты могли утверждать что либо подобное, объ этомъ только можно догадаться. Быть можетъ, они пришли къ заключенію о существованіи такого приказа, судя по той дерзости, съ какою поступали ихъ товарищи; а, можетъ быть, имъ стало жаль старика и они сказали это, чтобы онъ не дѣлалъ больше усилій. И очень вѣроятно, что они были пьяны, вознаграждая себя водкою за трудъ ибо, конечно, имъ было тяжело спокойно оставаться на мѣстѣ въ то время, когда кругомъ все войско весело предавалось грабежу.
Если бы Москва была подожжена по приказанію, то не понятно было бы то, что нѣсколько разъ даже маршалы принуждены были оставлять квартиру[1] и даже самъ Наполеонъ вынужденъ былъ бѣжать изъ Кремля[2] въ Петровское, хотя самое бѣгство не было связано съ большою личною опасностью, какъ это изображаетъ Сегюръ[3]; тогда-то онъ, должно быть, воскликнулъ[4]: „Ceci nous présage de grand malheur[5]“.
Въ этомъ онъ былъ совершенно правъ; ибо когда извѣстіе о пожарѣ Москвы распространилось, то какъ въ войскѣ, такъ и въ народѣ высоко поднялась національная гордость. Она была еще болѣе раздуваема, какъ мы видѣли
- ↑ Horn. Versuch einer Darstellung…
- ↑ Ségur, стр. 455 ff.
- ↑ Gourgaud. Examen critique sur l’ouvrage de Ségur.
- ↑ Ségur, стр. 455 ff.
- ↑ Nippold (Boyen) II, 220. Löwenstern. Denkwürdigkeiten eines Livländers; Wolzogen. Memoiren des Generals von Wolzogen. (Fournier, III, 78): Fezensac, стр. 78)
соображений эти солдаты могли утверждать что-либо подобное, об этом только можно догадаться. Быть может, они пришли к заключению о существовании такого приказа, судя по той дерзости, с какою поступали их товарищи; а, может быть, им стало жаль старика и они сказали это, чтобы он не делал больше усилий. И очень вероятно, что они были пьяны, вознаграждая себя водкою за труд ибо, конечно, им было тяжело спокойно оставаться на месте в то время, когда кругом все войско весело предавалось грабежу.
Если бы Москва была подожжена по приказанию, то непонятно было бы то, что несколько раз даже маршалы принуждены были оставлять квартиру[1] и даже сам Наполеон вынужден был бежать из Кремля[2] в Петровское, хотя само бегство не было связано с большою личною опасностью, как это изображает Сегюр[3]; тогда-то он, должно быть, воскликнул[4]: «Ceci nous présage de grand malheur[5]».
В этом он был совершенно прав; ибо когда известие о пожаре Москвы распространилось, то как в войске, так и в народе высоко поднялась национальная гордость. Она была еще более раздуваема, как мы видели
