города, съ указаніемъ защищать его отъ всякаго покушенія1. Вѣдь ясно, что если Наполеонъ на самомъ дѣлѣ хотѣлъ уничтожить Москву (изъ мести, какъ думаетъ Ценовъ, такъ какъ онъ нашелъ ее покинутой[1]), онъ во всякомъ случаѣ подумалъ бы о томъ, чтобы прежде всего спасти изъ нея всѣ запасы для арміи; и для ускоренія этого, разграбленіе ея было бы самымъ простымъ способомъ.
Мы слышимъ далѣе, что когда вспыхнулъ огонь, онъ становился все мрачнѣе и печальнѣе[2]; по Сегюру, подъ впечатлѣніемъ страшнаго зрѣлища, онъ даже воскликнулъ: „Да это скиѳы!“[3] тотчасъ же, не обращая вниманія на Мортье, онъ съ своей стороны, отдалъ приказанія тушить пожаръ[4]; у насъ есть только одинъ очевидецъ, отрицающій это (Немпде), но и онъ говоритъ только о томъ мновеніи, когда императоръ оставилъ городъ[5] и именно тогда, когда уже буря бушевала. Напротивъ, онъ дѣлалъ все возможное для того, чтобы сохранить городъ[6] и защитить его жителей, о чемъ свидѣтельствуютъ даже многочисленные русскіе источники. Изарнъ[7] разсказываетъ, что онъ покровительствовалъ чужеземцамъ
- ↑ Ségur. Histoire de Napoléon.
- ↑ Denié, стр. 94.
- ↑ Ségur, стр. 455.
- ↑ Ségur, стр. 450; Dumas, III т., стр. 448; Щукинъ, II т., стр. 19.
- ↑ Nempde, стр. 12.
- ↑ Fain, стр. 53.
- ↑ Русскій Архивъ 1869 г, стр. 1412.
города, с указанием защищать его от всякого покушения. Ведь ясно, что если Наполеон на самом деле хотел уничтожить Москву (из мести, как думает Ценов, так как он нашел ее покинутой[1]), он во всяком случае подумал бы о том, чтобы прежде всего спасти из нее все запасы для армии; и для ускорения этого, разграбление ее было бы самым простым способом.
Мы слышим далее, что когда вспыхнул огонь, он становился все мрачнее и печальнее[2]; по Сегюру, под впечатлением страшного зрелища, он даже воскликнул: «Да это скифы!»[3] тотчас же, не обращая внимания на Мортье, он, с своей стороны, отдал приказания тушить пожар[4]; у нас есть только один очевидец, отрицающий это (Немпде), но и он говорит только о том мгновении, когда император оставил город[5] и именно тогда, когда уже буря бушевала. Напротив, он делал все возможное для того, чтобы сохранить город[6] и защитить его жителей, о чем свидетельствуют даже многочисленные русские источники. Изарн[7] рассказывает, что он покровительствовал чужеземцам
