Страница:Виновники пожара Москвы в 1812 г. (Шмидт 1912).pdf/29

Москвы. Тогда было важно только предоставить мѣсто благонадежному лицу, и противъ Ростопчина никто не могъ питать подозрѣніе въ расположеніи къ французомъ. Ростопчинъ же, честолюбіе котораго могло сильно страдать во время долгихъ лѣтъ изгнанія, обнаружилъ теперь на своемъ новомъ важномъ посту, подобно многимъ русскимъ губернаторамъ въ началѣ ихъ служебной дѣятельности, удвоенное и утроенное усердіе превосходившее границы целесообразности. Онъ самъ позднѣе заявляетъ объ этомъ, нигдѣ не забывая выставить въ самомъ блестящемъ свѣтѣ свои заслуги^[1]. Конечно, поступая такъ, онъ не руководствовался какими-нибудь великими соображеніями, такъ какъ онъ неоднократно утверждаетъ, что при этомъ онъ руководился только цѣлью удержать спокойствіе въ Москвѣ^[2]; однако въ болѣе раннемъ описаніи своей деятельности онъ прямо говоритьъ, что онъ чувствовалъ необходимость возбудить народъ и достигалъ это своими афишами^[3].

Тамъ же онъ сообщаетъ намъ также, что императоръ Александръ послѣ кратковременнаго пребыванія въ Москве (отъ 24-го до 30-го іюля), при прощаніи съ нимъ сказалъ: „Предоставляю вамъ полное право делать то, что сочтете нужнымъ. Кто можетъ предвидеть событія? я совершенно полагаюсь на Васъ“^[4].

1. Русская Старина 1889, 64 т.
2. Напр. въ его послѣднемъ произведеніи: „La vérité…“
3. Русская Старина 1889, 64 т., стр. 669.
4. Тамъ же, стр. 683.

Тот же текст в современной орфографии

Москвы. Тогда было важно только предоставить место благонадежному лицу, и против Ростопчина никто не мог питать подозрение в расположении к французам. Ростопчин же, честолюбие которого могло сильно страдать во время долгих лет изгнания, обнаружил теперь на своем новом важном посту, подобно многим русским губернаторам в начале их служебной деятельности, удвоенное и утроенное усердие, превосходившее границы целесообразности. Он сам позднее заявляет об этом, нигде не забывая выставить в самом блестящем свете свои заслуги^[1]. Конечно, поступая так, он не руководствовался какими-нибудь великими соображениями, так как он неоднократно утверждает, что при этом он руководился только целью удержать спокойствие в Москве^[2]; однако в более раннем описании своей деятельности он прямо говорит, что он чувствовал необходимость возбудить народ и достигал это своими афишами^[3].

Там же он сообщает нам также, что император Александр после кратковременного пребывания в Москве (от 24-го до 30 июля) при прощании с ним сказал: «Предоставляю вам полное право делать то, что сочтете нужным. Кто может предвидеть события? Я совершенно полагаюсь на вас»^[4].

1. «Русская старина», 1889, 64 т.
2. Например, в его последнем произведении: «La vérité…»
3. «Русская старина», 1889, 64 т., стр. 669.
4. Там же, стр. 683.