стираться это стремление, то, во избежание пагубной путаницы, на практике следует держаться того, что римское право должно во всяком случае применяться в том виде, в каком оно содержится в Corpus juris, пока не будет доказано, что те или другие постановления последнего неприменимы либо вследствие несуществования тех отношений, которых они касаются, либо вследствие того, что отвергнут их основной принцип, либо оттого, что они противоречат основному принципу нынешнего юридического порядка, и наконец, либо потому, что они отменены другим противоположным им источником.
Что касается формы научного изложения, то до 17 столетия господствовала экзегетическая метода. С этого времени стали преподавать римское право, хотя и в порядке титулов пандектов, но таким образом, что учение, содержащееся в каждом титуле, излагалось свободно (т. н. легальный порядок). Самое полное сочинение этого рода и в то же время как бы завершающее собою научную разработку римского права до возникновения исторической школы, есть сочинение Глюка, подробное заглавие которого будет приведено в следующем параграфе. Между тем появились и систематические сочинения, но сначала разрозненно; с конца прошлого столетия они совершенно вытеснили пандектный порядок. В основу их сначала положена была система институций, в которую каждое из них внесло различные изменения. Употребительный ныне и введенный также в предлагаемый учебник порядок расположения материала зиждется на том же основании, которое впервые выставил Гуго (Institutionen des heutigen römischen Rechts 1789) и подробнее развил Гейзе (Grun-
воззрение Безелера, породившее сомнение, чем общепринятое воззрение, которое по меньшей мере грозит привести к неуместному квиетизму. — Игеринг Geist des röm R. 2 изд. I § 1 против принципа национальности права выставляет принцип универсальности; принятие римского права есть, по его мнению, выражение этого последнего принципа; народы, думает он, должны находиться между собою в постоянном обмене идей и действительно предназначены к этому обмену. Это, конечно, справедливо; но из этого не следует, что особенность каждого народа не должна служить окончательною меркою в вопросе о том, справедливо ли то или другое считается его правом или нет.
