отношеніями и разнородными интересами, восходить силою литературной дѣятельности по лѣстницѣ умственнаго развитія отъ низшихъ слоевъ общества до высшихъ круговъ его, отъ безотчетныхъ влеченій до послѣднихъ ступеней сознанія“,—и въ этомъ видѣ она является уже не остроумной идеей, не діалектической игрой, но глубоко-серьезнымъ дѣломъ внутренняго самопознанія. Лучезарный идеалъ! А мы дальше отъ него, чѣмъ какой-либо народъ. Для этого нужно, чтобы, при всей разности содержанія и силы, мысль образованныхъ и мысль необразованныхъ работали однородно, т.-е. чтобы сознаніе образованныхъ жило такою же существенной жизнью, какъ и сознаніе трудящейся массы, гдѣ физическій трудъ и страданія напрягаютъ всю душевную силу въ упорной работѣ осмысленія этой самой тяжкой жизни нравственными идеями и вѣрою.
Сонмище больныхъ, изолированное въ родной странѣ,—вотъ что такое русская интеллигенція. Ни по внутреннимъ своимъ качествамъ, ни по внѣшнему положенію она не могла побѣдить деспотизмъ: ея пораженіе было предопредѣлено. Что она не могла побѣдить собственными силами, въ этомъ виною не ея малочисленность, а самый характеръ ея психической силы, которая есть раздвоенность, то-есть безсиліе; а народъ не могъ ее поддержать несмотря на соблазнъ общаго интереса, потому что въ цѣломъ безсознательная ненависть къ интеллигенціи превозмогаетъ въ немъ всякую корысть: это общій законъ человѣческой психики. И не будетъ намъ свободы, пока мы не станемъ душевно здоровыми, потому что взять и упрочить свободу можно лишь крѣпкими руками въ дружномъ всенародномъ сотрудничествѣ, а личная крѣпость и общность съ людьми—эти условія свободы—достигаются только въ индивидуальномъ духѣ, правильнымъ его устроеніемъ.
Есть коренное различіе между отношеніемъ народа къ имущимъ и образованнымъ на Западѣ и этимъ отношеніемъ у насъ. И тамъ народъ ненавидитъ барина и не понимаетъ его языка, но тамъ непониманіе и ненависть коренятся въ умопостигаемыхъ чувствахъ. Тамъ народъ ненавидитъ барина за то, что баринъ живетъ сыто, не трудясь физически, что трудами прежнихъ поколѣній народа баринъ накопилъ себѣ крупный излишекъ, ко-
отношениями и разнородными интересами, восходить силою литературной деятельности по лестнице умственного развития от низших слоёв общества до высших кругов его, от безотчётных влечений до последних ступеней сознания», — и в этом виде она является уже не остроумной идеей, не диалектической игрой, но глубоко серьёзным делом внутреннего самопознания. Лучезарный идеал! А мы дальше от него, чем какой-либо народ. Для этого нужно, чтобы, при всей разности содержания и силы, мысль образованных и мысль необразованных работали однородно, т. е. чтобы сознание образованных жило такою же существенной жизнью, как и сознание трудящейся массы, где физический труд и страдания напрягают всю душевную силу в упорной работе осмысления этой самой тяжкой жизни нравственными идеями и верою.
Сонмище больных, изолированное в родной стране, — вот что такое русская интеллигенция. Ни по внутренним своим качествам, ни по внешнему положению она не могла победить деспотизм: её поражение было предопределено. Что она не могла победить собственными силами, в этом виною не её малочисленность, а самый характер её психической силы, которая есть раздвоенность, то есть бессилие; а народ не мог её поддержать несмотря на соблазн общего интереса, потому что в целом бессознательная ненависть к интеллигенции превозмогает в нём всякую корысть: это общий закон человеческой психики. И не будет нам свободы, пока мы не станем душевно здоровыми, потому что взять и упрочить свободу можно лишь крепкими руками в дружном всенародном сотрудничестве, а личная крепость и общность с людьми — эти условия свободы — достигаются только в индивидуальном духе, правильным его устроением.
Есть коренное различие между отношением народа к имущим и образованным на Западе и этим отношением у нас. И там народ ненавидит барина и не понимает его языка, но там непонимание и ненависть коренятся в умопостигаемых чувствах. Там народ ненавидит барина за то, что барин живёт сыто, не трудясь физически, что трудами прежних поколений народа барин накопил себе крупный излишек, ко-
