ваемаго освободительнаго движенія, трудность и тяжесть котораго приняла на свои плечи интеллигенція, и въ этой борьбѣ стяжала себѣ многочисленные мученическіе вѣнцы. Но, къ несчастью для русской жизни, эту борьбу она связала неразрывно съ своимъ отрицательнымъ міровоззрѣніемъ. Поэтому, для тѣхъ, кому дорого было сокровище народной вѣры и кто чувствовалъ себя призваннымъ его охранять,—прежде всего, для людей церкви создалась необходимость борьбы съ интеллигентскими вліяніями на народъ ради защиты его вѣры. Къ борьбѣ политическихъ и культурныхъ идеаловъ примѣшалась религіозная распря, всю серьезность которой, вмѣстѣ со всѣмъ ея угрожающимъ значеніемъ для будущаго Россіи, до сихъ поръ еще не умѣетъ въ достаточной степени понять наша интеллигенція. Въ поголовномъ почти уходѣ интеллигенціи изъ церкви и въ той культурной изолированности, въ которой благодаря этому оказалась эта послѣдняя, заключалось дальнѣйшее ухудшеніе историческаго положенія. Само собою разумѣется, что для того, кто вѣритъ въ мистическую жизнь Церкви, не имѣетъ рѣшающаго значенія та или иная ея эмпирическая оболочка въ данный историческій моментъ; какова бы она ни была, она не можетъ и не должна порождать сомнѣній въ конечномъ торжествѣ и для всѣхъ явномъ просвѣтлѣніи церкви. Но, разсуждая въ порядкѣ эмпирическомъ и разсматривая русскую помѣстную церковь, какъ факторъ историческаго развитія, мы не можемъ считать маловажнымъ тотъ фактъ, что русскій образованный классъ почти поголовно опредѣлился атеистически. Такое кровопусканіе, конечно, не могло не отразиться на культурномъ и умственномъ уровнѣ оставшихся церковныхъ дѣятелей. Среди интеллигенціи обычно злорадство по поводу многочисленныхъ язвъ церковной жизни, которыхъ мы нисколько не хотимъ ни уменьшать, ни отрицать (причемъ, однако, всѣ положительныя стороны церковной жизни остаются для интеллигенціи непонятны или неизвѣстны). Но имѣетъ ли интеллигенція настоящее право для такой критики церковной жизни, пока сама она остается при прежнемъ индиферентизмѣ или принципіальномъ отрицаніи религіи, пока видитъ въ религіи лишь темноту и идіотизмъ?
ваемого освободительного движения, трудность и тяжесть которого приняла на свои плечи интеллигенция, и в этой борьбе стяжала себе многочисленные мученические венцы. Но, к несчастью для русской жизни, эту борьбу она связала неразрывно с своим отрицательным мировоззрением. Поэтому, для тех, кому дорого было сокровище народной веры и кто чувствовал себя призванным его охранять, — прежде всего, для людей церкви создалась необходимость борьбы с интеллигентскими влияниями на народ ради защиты его веры. К борьбе политических и культурных идеалов примешалась религиозная распря, всю серьёзность которой, вместе со всем её угрожающим значением для будущего России, до сих пор ещё не умеет в достаточной степени понять наша интеллигенция. В поголовном почти уходе интеллигенции из церкви и в той культурной изолированности, в которой благодаря этому оказалась эта последняя, заключалось дальнейшее ухудшение исторического положения. Само собою разумеется, что для того, кто верит в мистическую жизнь Церкви, не имеет решающего значения та или иная её эмпирическая оболочка в данный исторический момент; какова бы она ни была, она не может и не должна порождать сомнений в конечном торжестве и для всех явном просветлении церкви. Но, рассуждая в порядке эмпирическом и рассматривая русскую поместную церковь, как фактор исторического развития, мы не можем считать маловажным тот факт, что русский образованный класс почти поголовно определился атеистически. Такое кровопускание, конечно, не могло не отразиться на культурном и умственном уровне оставшихся церковных деятелей. Среди интеллигенции обычно злорадство по поводу многочисленных язв церковной жизни, которых мы нисколько не хотим ни уменьшать, ни отрицать (причём, однако, все положительные стороны церковной жизни остаются для интеллигенции непонятны или неизвестны). Но имеет ли интеллигенция настоящее право для такой критики церковной жизни, пока сама она остаётся при прежнем индифферентизме или принципиальном отрицании религии, пока видит в религии лишь темноту и идиотизм?
