Не для того, чтобы съ высоты познанной истины доктринерски судить русскую интеллигенцію, и не съ высокомѣрнымъ презрѣніемъ къ ея прошлому писаны статьи, изъ которыхъ составился настоящій сборникъ, а съ болью за это прошлое и въ жгучей тревогѣ за будущее родной страны. Революція 1905—6 гг. и послѣдовавшія за нею событія явились какъ бы всенароднымъ испытаніемъ тѣхъ цѣнностей, которыя болѣе полувѣка, какъ высшую святыню, блюла наша общественная мысль. Отдѣльные умы уже задолго до революціи ясно видѣли ошибочность этихъ духовныхъ началъ; исходя изъ апріорныхъ соображеній; съ другой стороны, внѣшняя неудача общественнаго движенія сама по себѣ, конечно, еще не свидѣтельствуетъ о внутренней невѣрности идей, которыми оно было вызвано. Такимъ образомъ, по существу пораженіе интеллигенціи не обнаружило ничего новаго. Но оно имѣло громадное значеніе въ другомъ смыслѣ: оно, во-первыхъ, глубоко потрясло всю массу интеллигенціи и вызвало въ ней потребность сознательно провѣрить самыя основы ея традиціоннаго міровоззрѣнія, которыя до сихъ поръ принимались слѣпо на вѣру; во-вторыхъ, подробности событія, т.-е. конкретныя формы, въ какихъ совершились революція и ея подавленіе, дали возможность тѣмъ, кто въ общемъ сознавалъ ошибочность этого міровоззрѣнія, яснѣе уразумѣть грѣхъ прошлаго и съ большей доказательностью выразить свою мысль. Такъ возникла предлагаемая книга: ея участники не могли молчать о томъ, что стало для нихъ осязательной истиной, и вмѣстѣ съ тѣмъ ими руководила увѣренность, что своей критикой духовныхъ основъ
Не для того, чтобы с высоты познанной истины доктринёрски судить русскую интеллигенцию, и не с высокомерным презрением к её прошлому писаны статьи, из которых составился настоящий сборник, а с болью за это прошлое и в жгучей тревоге за будущее родной страны. Революция 1905—6 гг. и последовавшие за нею события явились как бы всенародным испытанием тех ценностей, которые более полувека, как высшую святыню, блюла наша общественная мысль. Отдельные умы уже задолго до революции ясно видели ошибочность этих духовных начал; исходя из априорных соображений; с другой стороны, внешняя неудача общественного движения сама по себе, конечно, ещё не свидетельствует о внутренней неверности идей, которыми оно было вызвано. Таким образом, по существу поражение интеллигенции не обнаружило ничего нового. Но оно имело громадное значение в другом смысле: оно, во-первых, глубоко потрясло всю массу интеллигенции и вызвало в ней потребность сознательно проверить самые основы её традиционного мировоззрения, которые до сих пор принимались слепо на веру; во-вторых, подробности события, т. е. конкретные формы, в каких совершились революция и её подавление, дали возможность тем, кто в общем сознавал ошибочность этого мировоззрения, яснее уразуметь грех прошлого и с большей доказательностью выразить свою мысль. Так возникла предлагаемая книга: её участники не могли молчать о том, что стало для них осязательной истиной, и вместе с тем ими руководила уверенность, что своей критикой духовных основ
