или Михайловскаго замѣнить именемъ Христа, а „Капиталъ“ Евангеліемъ или, еще лучше, Апокалипсисомъ (по удобству его цитированія), или можно даже ничего не мѣнять, а нужно лишь еще усилить ея революціонность и продолжить интеллигентскую революцію, и тогда изъ нея родится новое религіозное сознаніе (какъ будто уже не было въ исторіи примѣра достаточно продолженной интеллигентской революціи, съ обнаруженіемъ всѣхъ ея духовныхъ потенцій, именно—великой французской революціи). Если до революціи еще легко было смѣшивать страдающаго и преслѣдуемаго интеллигента, несущаго на плечахъ героическую борьбу съ бюрократическимъ абсолютизмомъ, съ христіанскимъ мученикомъ, то послѣ духовнаго самообнаруженія интеллигенціи во время революціи это стало гораздо труднѣе.
Въ настоящее время можно также наблюдать особенно характерную для нашей эпохи интеллигентскую поддѣлку подъ христіанство, усвоеніе христіанскихъ словъ и идей при сохраненіи всего духовнаго облика интеллигентскаго героизма. Каждый изъ насъ христіанинъ изъ интеллигентовъ, глубоко находитъ у себя эту духовную складку. Легче всего интеллигентскому героизму, переоблачившемуся въ христіанскую одежду и искренно принимающему свои интеллигентскія переживанія и привычный героическій паѳосъ за христіанскій праведный гнѣвъ, проявлять себя въ церковномъ революціонизмѣ, въ противопоставленіи своей новой святости, новаго религіознаго сознанія неправдѣ „исторической“ церкви. Подобный христіанствующій интеллигентъ, иногда неспособный по-настоящему удовлетворить среднимъ требованіямъ отъ члена „исторической церкви“, всего легче чувствуетъ себя Мартиномъ Лютеромъ или, еще болѣе того, пророчественнымъ носителемъ новаго религіознаго сознанія, призваннымъ не только обновить церковную жизнь, но и создать новыя ея формы, чуть ли не новую религію. Также и въ области свѣтской политики самый обыкновенный интеллигентскій максимализмъ, составляющій содержаніе революціонныхъ программъ, просто приправляется христіанской терминологіей или текстами и предлагается въ качествѣ истиннаго христіанства въ политикѣ. Это интеллигентское
или Михайловского заменить именем Христа, а «Капитал» Евангелием или, ещё лучше, Апокалипсисом (по удобству его цитирования), или можно даже ничего не менять, а нужно лишь ещё усилить её революционность и продолжить интеллигентскую революцию, и тогда из неё родится новое религиозное сознание (как будто уже не было в истории примера достаточно продолженной интеллигентской революции, с обнаружением всех её духовных потенций, именно — великой французской революции). Если до революции ещё легко было смешивать страдающего и преследуемого интеллигента, несущего на плечах героическую борьбу с бюрократическим абсолютизмом, с христианским мучеником, то после духовного самообнаружения интеллигенции во время революции это стало гораздо труднее.
В настоящее время можно также наблюдать особенно характерную для нашей эпохи интеллигентскую подделку под христианство, усвоение христианских слов и идей при сохранении всего духовного облика интеллигентского героизма. Каждый из нас христианин из интеллигентов, глубоко находит у себя эту духовную складку. Легче всего интеллигентскому героизму, переоблачившемуся в христианскую одежду и искренно принимающему свои интеллигентские переживания и привычный героический пафос за христианский праведный гнев, проявлять себя в церковном революционизме, в противопоставлении своей новой святости, нового религиозного сознания неправде «исторической» церкви. Подобный христианствующий интеллигент, иногда неспособный по-настоящему удовлетворить средним требованиям от члена «исторической церкви», всего легче чувствует себя Мартином Лютером или, ещё более того, пророчественным носителем нового религиозного сознания, призванным не только обновить церковную жизнь, но и создать новые её формы, чуть ли не новую религию. Также и в области светской политики самый обыкновенный интеллигентский максимализм, составляющий содержание революционных программ, просто приправляется христианской терминологией или текстами и предлагается в качестве истинного христианства в политике. Это интеллигентское
