ничьего вниманія и считается естественнымъ и нормальнымъ. Соціалистическая идея, владѣющая умами интеллигенціи, цѣликомъ, безъ критики и провѣрки, заимствована ею, въ томъ, видѣ, въ какомъ она выкристаллизовалась на Западѣ въ результатѣ столѣтняго броженія идей. Корни ея восходятъ, съ одной стороны, къ индивидуалистическому раціонализму XVIII в., и съ другой—къ философіи реакціонной романтики, возникшей въ результатѣ идейнаго разочарованія исходомъ великой французской революціи. Вѣруя въ Лассаля, и Маркса, мы въ сущности, вѣруемъ въ цѣнности и идеи, выработанныя Руссо и де-Местромъ, Гольбахомъ, и Гегелемъ, Беркомъ и Бентамомъ, питаемся объѣдками съ философскаго стола XVIII и начала XIX вѣка. И, воспринимая эти почтенныя идеи, изъ которыхъ большинство уже перешагнуло за столѣтній возрастъ, мы совсѣмъ не останавливаемся сознательно на этихъ корняхъ нашего міросозерцанія, а пользуемся ихъ плодами, не задаваясь даже вопросомъ, съ какого дерева сорваны послѣдніе и на чемъ основана ихъ слѣпо исповѣдуемая нами цѣнность. Для этого философскаго безмыслія весьма характерно, что изъ всѣхъ формулировокъ соціализма подавляющее господство надъ умами пріобрѣло ученіе Маркса,—система, которая, несмотря на всю широту своего научнаго построенія, не только лишена какого бы то ни было философскаго и этическаго обоснованія, но даже принципіально отъ него отрекается (что не мѣшаетъ ей, конечно, фактически опираться на грубыя и непровѣренныя предпосылки матеріалистической и сенсуалистической вѣры). И поскольку въ наше время еще существуетъ стремленіе къ новымъ цѣнностямъ, идейный починъ, жажда устроить жизнь сообразно собственнымъ, самостоятельно продуманнымъ понятіямъ и убѣжденіямъ,—этотъ живой духовный трепетъ инстинктивно сторонится отъ большой дороги жизни и замыкается въ обособленной личности; или же—что̀ еще хуже—если ему иногда удается прорваться сквозь толщу господствующихъ идей и обратить на себя вниманіе,—воспринимается поверхностно, чисто литературно, становится ни къ чему не обязывающей модной новинкой и уродливо сплетается съ старыми идейными традиціями и привычками мысли.
ничьего внимания и считается естественным и нормальным. Социалистическая идея, владеющая умами интеллигенции, целиком, без критики и проверки, заимствована ею, в том, виде, в каком она выкристаллизовалась на Западе в результате столетнего брожения идей. Корни её восходят, с одной стороны, к индивидуалистическому рационализму XVIII в., и с другой — к философии реакционной романтики, возникшей в результате идейного разочарования исходом великой французской революции. Веруя в Лассаля, и Маркса, мы в сущности, веруем в ценности и идеи, выработанные Руссо и де-Местром, Гольбахом, и Гегелем, Берком и Бентамом, питаемся объедками с философского стола XVIII и начала XIX века. И, воспринимая эти почтенные идеи, из которых большинство уже перешагнуло за столетний возраст, мы совсем не останавливаемся сознательно на этих корнях нашего миросозерцания, а пользуемся их плодами, не задаваясь даже вопросом, с какого дерева сорваны последние и на чём основана их слепо исповедуемая нами ценность. Для этого философского безмыслия весьма характерно, что из всех формулировок социализма подавляющее господство над умами приобрело учение Маркса, — система, которая, несмотря на всю широту своего научного построения, не только лишена какого бы то ни было философского и этического обоснования, но даже принципиально от него отрекается (что не мешает ей, конечно, фактически опираться на грубые и непроверенные предпосылки материалистической и сенсуалистической веры). И поскольку в наше время ещё существует стремление к новым ценностям, идейный почин, жажда устроить жизнь сообразно собственным, самостоятельно продуманным понятиям и убеждениям, — этот живой духовный трепет инстинктивно сторонится от большой дороги жизни и замыкается в обособленной личности; или же — что ещё хуже — если ему иногда удаётся прорваться сквозь толщу господствующих идей и обратить на себя внимание, — воспринимается поверхностно, чисто литературно, становится ни к чему не обязывающей модной новинкой и уродливо сплетается с старыми идейными традициями и привычками мысли.
