элементамъ мы не только можемъ, мы обязаны создавать „осадное положеніе“, и весь нашъ уставъ партіи, весь нашъ утвержденный отнынѣ съѣздомъ централизмъ есть не что иное, какъ „осадное положеніе“ для столь многочисленныхъ источниковъ политической расплывчатости. Противъ расплывчатости именно и нужны особые, хотя бы и исключительные законы, и сдѣланный съѣздомъ шагъ правильно намѣтилъ политическое направленіе, создавъ прочный базисъ для такихъ законовъ и такихъ мѣръ“[1]. Но если партія, состоящая изъ интеллигентныхъ республиканцевъ, не можетъ обходиться у насъ безъ осаднаго положенія и исключительныхъ законовъ, то становится понятнымъ, почему Россія до сихъ поръ еще управляется при помощи чрезвычайной охраны и военнаго положенія.
Для характеристики правовыхъ понятій, господствующихъ среди нашей радикальной интеллигенціи, надо указать на то, что уставъ съ „осаднымъ положеніемъ въ партіи“ былъ принятъ большинствомъ всего двухъ голосовъ. Такимъ образомъ, былъ нарушенъ основной правовой принципъ, что уставы обществъ, какъ и конституціи, утверждаются на особыхъ основаніяхъ квалифицированнымъ большинствомъ. Руководитель большинства на съѣздѣ не пошелъ на компромиссъ даже тогда, когда для всѣхъ стало ясно, что принятіе устава съ осаднымъ положеніемъ приведетъ къ расколу въ партіи, почему создавшееся положеніе безусловно обязывало къ компромиссу. Въ результатѣ, дѣйствительно возникъ расколъ между „большевиками“ и „меньшевиками“. Но интереснѣе всего то, что принятый уставъ партіи, который послужилъ причиной раскола, оказался совершенно негоднымъ на практикѣ. Поэтому менѣе, чѣмъ черезъ два года—въ 1905 году—на такъ называемомъ третьемъ очередномъ съѣздѣ, состоявшемъ изъ однихъ „большевиковъ“ („меньшевики“ ушли съ него, заявивъ протестъ противъ самаго способа представительства на немъ), уставъ 1903 года былъ отмѣненъ, а вмѣсто него былъ выработанъ новый партійный уставъ, пріемлемый и для меньшеви-
- ↑ Тамъ же, стр. 333 и сл.
элементам мы не только можем, мы обязаны создавать „осадное положение“, и весь наш устав партии, весь наш утверждённый отныне съездом централизм есть не что иное, как „осадное положение“ для столь многочисленных источников политической расплывчатости. Против расплывчатости именно и нужны особые, хотя бы и исключительные законы, и сделанный съездом шаг правильно наметил политическое направление, создав прочный базис для таких законов и таких мер»[1]. Но если партия, состоящая из интеллигентных республиканцев, не может обходиться у нас без осадного положения и исключительных законов, то становится понятным, почему Россия до сих пор ещё управляется при помощи чрезвычайной охраны и военного положения.
Для характеристики правовых понятий, господствующих среди нашей радикальной интеллигенции, надо указать на то, что устав с «осадным положением в партии» был принят большинством всего двух голосов. Таким образом, был нарушен основной правовой принцип, что уставы обществ, как и конституции, утверждаются на особых основаниях квалифицированным большинством. Руководитель большинства на съезде не пошёл на компромисс даже тогда, когда для всех стало ясно, что принятие устава с осадным положением приведёт к расколу в партии, почему создавшееся положение безусловно обязывало к компромиссу. В результате, действительно возник раскол между «большевиками» и «меньшевиками». Но интереснее всего то, что принятый устав партии, который послужил причиной раскола, оказался совершенно негодным на практике. Поэтому менее, чем через два года — в 1905 году — на так называемом третьем очередном съезде, состоявшем из одних «большевиков» («меньшевики» ушли с него, заявив протест против самого способа представительства на нём), устав 1903 года был отменён, а вместо него был выработан новый партийный устав, приемлемый и для меньшеви-
- ↑ Там же, стр. 333 и сл.
