Нынче я причащался, и на душѣ у меня свѣтло. За завтракомъ я пью черный кофе съ халвой и ѣмъ просфорку, потомъ иду гулять и встрѣчаюсь съ Борей Стасинымъ. Боря Стасинъ — личность, на мой взглядъ, оригинальная. Онъ учится въ одномъ классѣ со мной и считается хорошимъ ученикомъ. Боря — блондинъ съ высокимъ лбомъ, наклоненнымъ верхней своей частью впередъ. Носъ у него маленькій, вздернутый. Глазки голубые, умные. Ротъ, какъ у окуня, углами внизъ. Онъ вѣчно сутулится, вертитъ длинными, худыми пальцами. И сосредоточенно морщится. А когда улыбается, показываетъ передній зубъ, который выросъ у него бокомъ. Фуражку надвигаетъ на лобъ, такъ что сзади поля такъ же приподняты, какъ и спереди. Къ „покойникамъ“ не принадлежитъ, по причинѣ трезваго взгляда на жизнь. Реалистъ и скептикъ до мозга костей. Мечтаетъ сдѣлаться корабельнымъ инженеромъ и часто шляется въ портъ. Я его люблю и считаю лучшимъ другомъ.
— Ты куда?
— Въ портъ. Тамъ, говорятъ, новые миноносцы пришли, трехтрубные. А ты?
— Я на море.
— Зачѣмъ?
— Мечтать.
— Гмъ. Скажите, чего же ты это вздумалъ мечтать?
Мнѣ трудно ему объяснить, почему именно я вздумалъ мечтать, а потому я неопредѣленно роняю:
— Такъ.
Боря хитро щурится и показываетъ передній зубъ.
— Можетъ пойдешь со мной въ портъ?
— Не.
— Идемъ, интересно: трехтрубные.
Сердце мое полно любовью и счастьемъ. Хочется съ кѣмъ-нибудь подѣлиться. Борисъ — самая подходящая жертва: будетъ молчать, слушать и соглашаться.
— Ну, ладно. Идемъ.
Мы проходимъ по весеннимъ улицамъ и разговариваемъ о пустякахъ. Языкъ у меня чешется нестерпимо, и страстно хочется разсказать ему все: что ее зовутъ Таней, что я влюбленъ, что мнѣ грустно, но я не знаю, съ чего начать.
Приходимъ въ портъ.
Въ порту пахнетъ машиннымъ масломъ, морской солью, теплымъ желѣзомъ и пенькой. По гранитной набережной разсыпаны пшеничныя зерна, и стаи сизыхъ голубей перелетаютъ съ одной кучи на другую. Голуби мягко трещатъ гибкими крыльями и пьютъ воду изъ синихъ лужъ.
— Слушай-ка, Бориска, что такое любовь? — начинаю я издалека.
— Любовь… мг… навѣрно это такое чувство. — мямлитъ Борисъ неопределенно. Но мнѣ этого мало.
— А ты былъ когда-нибудь влюбленъ?
— Конечно, нѣтъ, — искренно негодуетъ онъ: — а что?
— Да такъ…
