Царь, я готовъ, но, кажется —
Ни, ни!
Ты этого, Борисъ, не разумѣешь!
Ты вѣдай тамъ, какъ знаешь, государство,
Ты въ томъ гораздъ, а здѣсь я больше смыслю,
Здѣсь надо вѣдать сердце человѣка!…
Я завтра-жъ помирю васъ. А теперь
Пойдемъ къ столу.
Направляется въ двери и останавливается.
Аринушка, послушай:
А вѣдь Мстиславская-то на меня
Смотрѣла въ церкви!
Что̀-жъ мнѣ дѣлать, Ѳедоръ,
Такая, видно, горькая ужъ доля
Мнѣ выпала!
Родимая моя!
Безцѣнная! Я пошутилъ съ тобою!
Да есть-ли въ цѣломъ мірѣ кто нибудь,
Кого-бъ ты краше не была? Пойдемъ же,
Пойдемъ къ столу, а то обѣдъ простынетъ!
Уходитъ. — ИРИНА слѣдуетъ за нимъ. — ГОДУНОВЪ, КЛЕШНИНЪ и ТУРЕНИНЪ идутъ за обоими.
Миришься ты? Въ товарищи возьмешь ты
Исконнаго, заклятаго врага?
Того, кѣмъ ты всѣхъ болѣ ненавидимъ?
А послѣ что-жъ?
А послѣ — мы увидимъ!
Уходятъ.
