И доводить на вороговъ на царскихъ.
Но ты на князь-Ивана не довелъ.
Я зналъ, бояринъ, что черезъ Старкова
Все вѣдомо тебѣ.
А зналъ-ли ты,
Что этотъ листъ мнѣ также вѣдомъ?
Зналъ.
Ты сознаешься въ подписи своей?
Не въ ней одной. Я сознаюсь, бояринъ,
Что челобитня эта мной самимъ
Затѣяна. Зачѣмъ мнѣ запираться?
Тебѣ хотѣлъ я службу сослужить:
Когда дядья въ союзъ вошли съ владыкой,
А къ нимъ Москва пристала, каждый свой
Давалъ совѣтъ: нашлися и такіе,
Что̀ въ Угличѣ признать царемъ хотѣли
Димитрія. Чтобъ отвратить бѣду,
Я предложилъ имъ эту челобитню.
Зачѣмъ ее ты не далъ намъ подать?!
Ты зналъ о ней! Царя-бъ ты подготовилъ,
Онъ насъ-бы выслушалъ, намъ отказалъ-бы,
И все-бы кончилося тихо.
Гладко
Ты рѣчь ведешь. Я вѣрю-ли тебѣ,
Или не вѣрю — въ этомъ нѣтъ нужды.
Ты человѣкъ смышленый; ты ужъ понялъ,
