— Ишь, притча ваная! Чай скоро подступятъ!
— Ой, Господи-свѣты! Ой, батюшки-мои! Опять выжгутъ наши слободы!
— Ну, расхныкалась! Нѣшто мы не видывали ихъ! А князь-то Иванъ Петровичъ на-что̀?
— Король-то, небось, почище татаръ, а и тотъ отъ Иванъ Петровича, поджамши хвостъ, убѣжалъ!
— Не родился еще тотъ, кто-бы сломилъ Иванъ Петровича!
— Родился, православные, родился! Родился онъ окаянный! Сломилъ онъ Иванъ-Петровича! Сковалъ его, свѣта нашего! По рукамъ и по ногамъ сковалъ!
— Что̀ ты, дѣдушка, Господь съ тобой! Кто смѣловалъ обидѣть Иванъ-Петровича!
— Годуновъ, православные, Годуновъ! Годуновъ хочетъ извести его! Сейчасъ его, отца нашего, въ слободскую тюрьму поведутъ, здѣсь по̀-мосту поведутъ! Шумъ и говоръ въ народѣ. Вспомяните, дѣтушки, кто всегда стоялъ за васъ! Кто васъ отъ лихихъ судей боронилъ? Отъ старостъ и воеводъ? Отъ приставовъ и отъ цѣловальниковъ? Кто не пустилъ короля на Москву? Кто татаръ столько разъ отгонялъ? Шуйскіе стояли за насъ, православные! Да есть-ли на цѣломъ свѣтѣ супротивъ Шуйскихъ? А
