отдѣляетъ ущелье Санчары отъ ущелья ея притока съ правой стороны.
Недалеко отъ ущелья р. Санчары мы снова должны были переѣхать на правый берегъ Большой Лабы и продолжать по нему путь почти до самыхъ истоковъ рѣки. Здѣсь Лаба течетъ уже почти съ юга на сѣверъ и потому въ отношеніи растительности правая и лѣвая стороны ея долины почти не отличаются другъ отъ друга. Въ нѣсколькихъ верстахъ отъ того мѣста, гдѣ сливаются обѣ только что упомянутыя рѣчки, мы встрѣтили очень замѣчательное мѣсто: недѣли за двѣ до нашего проѣзда во время сильныхъ дождей здѣсь обрушилась на дно ущелья цѣлая гора. Она засыпала дорогу и запрудила Лабу, вслѣдствіе чего послѣдняя образовала въ этомъ мѣстѣ глубокое озеро длиною версты въ полторы и шириною саженъ въ 150. Оно наполнилось чистой, прозрачной голубой водой и со всѣхъ сторонъ было окружено пихтовымъ лѣсомъ. Огромныя еще зеленыя пихты и березы торчали надъ поверхностью озера, причемъ нѣкоторыя изъ нихъ до половины высоты были погружены въ воду. Озеро это замѣчательно красиво и очень своеобразно. Въ него, говорятъ, набралось изъ Лабы и ея притоковъ очень много форели. Трудно сказать, сколько времени просуществуетъ оно и какая вообще его дальнѣйшая судьба.
Проливные дожди, которые продолжались и послѣ описанной катастрофы, сильно размывали обрушившійся и ничѣмъ не скрѣпленный щебень, песокъ и мелкіе обломки кремнистыхъ горныхъ породъ, и сносили огромную массу ихъ въ самую нижнюю часть ущелья. Этому переносу способствовала и необыкновенная крутизна склоновъ ущелья, доходящая мѣстами до 45—50°. Груды свѣтло-сѣраго щебня и камня, перемѣшанныхъ съ грязью, покрыли толстымъ слоемъ поверхность не менѣе квадратной версты. Здѣсь-же валялось много крупныхъ обломковъ скалъ и все это представляло невообразимый хаосъ, своимъ видомъ напоминающій или сели (овражные выносы) или застывшіе потоки лавы. Во многихъ мѣстахъ изъ этихъ грудъ камнями щебня торчали изломанныя, изуродованныя деревья и кусты.
Всѣ эти груды находились еще въ очень неустойчивомъ состояніи и были сильно пропитаны водой. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ онѣ представляли совсѣмъ зыбкую массу, которая только на поверхности подсохла и какъ будто-бы затвердѣла, но по ней нельзя было пройти даже пѣшкомъ, такъ какъ легко было провалиться
отделяет ущелье Санчары от ущелья ее притока с правой стороны.
Недалеко от ущелья р. Санчары мы снова должны были переехать на правый берег Большой Лабы и продолжать по нему путь почти до самых истоков реки. Здесь Лаба течет уже почти с юга на север и потому в отношении растительности правая и левая стороны ее долины почти не отличаются друг от друга. В нескольких верстах от того места, где сливаются обе только что упомянутые речки, мы встретили очень замечательное место: недели за две до нашего проезда во время сильных дождей здесь обрушилась на дно ущелья целая гора. Она засыпала дорогу и запрудила Лабу, вследствие чего последняя образовала в этом месте глубокое озеро длиною версты в полторы и шириною сажен в 150. Оно наполнилось чистой, прозрачной голубой водой и со всех сторон было окружено пихтовым лесом. Огромные еще зеленые пихты и березы торчали над поверхностью озера, причем некоторые из них до половины высоты были погружены в воду. Озеро это замечательно красиво и очень своеобразно. В него, говорят, набралось из Лабы и ее притоков очень много форели. Трудно сказать, сколько времени просуществует оно и какая вообще его дальнейшая судьба.
Проливные дожди, которые продолжались и после описанной катастрофы, сильно размывали обрушившийся и ничем не скрепленный щебень, песок и мелкие обломки кремнистых горных пород и сносили огромную массу их в самую нижнюю часть ущелья. Этому переносу способствовала и необыкновенная крутизна склонов ущелья, доходящая местами до 45—50°. Груды светло-серого щебня и камня, перемешанных с грязью, покрыли толстым слоем поверхность не менее квадратной версты. Здесь же валялось много крупных обломков скал и все это представляло невообразимый хаос, своим видом напоминающий или сели (овражные выносы), или застывшие потоки лавы. Во многих местах из этих груд камнями щебня торчали изломанные, изуродованные деревья и кусты.
Все эти груды находились еще в очень неустойчивом состоянии и были сильно пропитаны водой. В некоторых местах они представляли совсем зыбкую массу, которая только на поверхности подсохла и как будто бы затвердела, но по ней нельзя было пройти даже пешком, так как легко было провалиться
