воритъ имъ: «го-го-го! я вѣдь не такой дуракъ, какъ хозяинъ мой. Съ одной женой и съ той не можетъ управиться; хочетъ ей правду сказать, а самъ хочетъ помереть. Нѣтъ, у меня хоть сорокъ васъ будь; я и то всѣмъ порядокъ дамъ! Какъ бы хозяинъ пошелъ въ клѣть, взялъ бы—казацкая у него есть плеть—да далъ бы ей 125 ударовъ; не бойсь, не стала бы приставать: «скажи мнѣ!» Такъ бы покоенъ сталъ жить!»—А мужикъ слышитъ; такъ сильно разсмѣялся.
Жена къ мужу вдругъ прибѣжала и говоритъ: «скажи, ты что нибудь знаешь. А если не скажешь, то я пойду сейчасъ къ барину и скажу, что ты по разбоямъ ѣздилъ и самъ мнѣ признавался, что нѣсколько душъ погубилъ!» Мужику такъ тѣсно стало.—Что, жена, я тебѣ скажу, да вѣдь я помру!—Она говоритъ: «хоть помри, да мнѣ скажи!»—Мужикъ захотѣлъ свою жену увѣрить (испытать).—Ну, жена, топи баню; вымой меня, да ступай за попомъ!—Сейчасъ жена вытопила баню и убрала его на смерть; потомъ сейчасъ побѣжала за попомъ; а онъ легъ на мѣсто. Попъ его христіанскимъ долгомъ исповѣдалъ, причастилъ. Тогда сейчасъ жена проводила попа, спрашиваетъ мужа. «Ну! что же, скажи, что ты знаешь?»—Онъ говоритъ: что же, жена, говоритъ, обожди хоть съ полчаса; надо мнѣ съ нѣкоторыми пріятелями проститься!—Ну, жена, проводи меня хоть на дворъ!—Жена схватила его подъ руки, проводила его на дворъ; сама воротилась въ избу.
Тогда мужъ сейчасъ взошелъ въ клѣть, взялъ казацкую кургузку подъ по́лу плеть. Тогда сейчасъ идетъ, тогда жена ему говоритъ: «ну, что же, скажи, что ты знаешь!»—Фу, какая ты дура! Дай мнѣ хоть до мѣста дойти; то я скажу, на порогѣ и помру!—Тогда мужъ сталъ середь избы.—Жена, подойди, хоть простись со мной! Она вдругъ съ радостью прибѣжала прощаться. Онъ ударилъ ее по уху; жена съ ногъ полетѣла такъ крѣпко, что у него самаго въ ушахъ зазвенѣло. Тогда
ворит им: «го-го-го! я ведь не такой дурак, как хозяин мой. С одной женой и с той не может управиться; хочет ей правду сказать, а сам хочет помереть. Нет, у меня хоть сорок вас будь; я и то всем порядок дам! Как бы хозяин пошёл в клеть, взял бы — казацкая у него есть плеть — да дал бы ей 125 ударов; не бойсь, не стала бы приставать: «скажи мне!» Так бы покоен стал жить!» — А мужик слышит; так сильно рассмеялся.
Жена к мужу вдруг прибежала и говорит: «скажи, ты что-нибудь знаешь. А если не скажешь, то я пойду сейчас к барину и скажу, что ты по разбоям ездил и сам мне признавался, что несколько душ погубил!» Мужику так тесно стало. — Что, жена, я тебе скажу, да ведь я помру! — Она говорит: «хоть помри, да мне скажи!» — Мужик захотел свою жену уверить (испытать). — Ну, жена, топи баню; вымой меня, да ступай за попом! — Сейчас жена вытопила баню и убрала его на смерть; потом сейчас побежала за попом; а он лёг на место. Поп его христианским долгом исповедал, причастил. Тогда сейчас жена проводила попа, спрашивает мужа. «Ну! что же, скажи, что ты знаешь?» — Он говорит: что же, жена, говорит, обожди хоть с полчаса; надо мне с некоторыми приятелями проститься! — Ну, жена, проводи меня хоть на двор! — Жена схватила его под руки, проводила его на двор; сама воротилась в избу.
Тогда муж сейчас взошёл в клеть, взял казацкую кургузку под по́лу плеть. Тогда сейчас идёт, тогда жена ему говорит: «ну, что же, скажи, что ты знаешь!» — Фу, какая ты дура! Дай мне хоть до места дойти; то я скажу, на пороге и помру! — Тогда муж стал середь избы. — Жена, подойди, хоть простись со мной! Она вдруг с радостью прибежала прощаться. Он ударил её по уху; жена с ног полетела так крепко, что у него самого в ушах зазвенело. Тогда
