ни служи, а заслуга будетъ таже, что другихъ; и его хозяинъ зарѣжетъ.—А онъ слухаетъ, стоитъ. Вотъ меньшой меренъ и отвѣчаетъ старшему: «въ такой-то мѣсяцъ, въ такое-то число будетъ у нашего хозяина балъ; съѣзжаться будутъ гости; какъ бы онъ зналъ русскій, да сѣлъ на меня, я бы его на русскую границу вывезъ!» Старшій ему говоритъ: нѣтъ, говоритъ, ты не вывезешь, а какъ на меня сядетъ, я вывезу. Вдругъ кобыла, мать ихъ, и говоритъ: «вы оба хвалитесь о пустомъ, хоть на какого изъ васъ садись, вы оба пропадете; хозяинъ нагонитъ: и его и васъ изрубитъ.» Вотъ кобыла и говоритъ: «если онъ бы зналъ, да сѣлъ на меня, я вывезу; а вашъ разговоръ пустой!»
Русскій стоялъ, долго думалъ. «Если сбудется истинная правда, что такого-то мѣсяца, такого-то числа будутъ къ хозяину гости, отлучится хозяинъ отъ двора, сяду на кобылу, попробую: вывезетъ ли кобыла?» Такъ точно и было. Приближается это число, хозяинъ заготовляетъ, приказываетъ: «чтобы было всѣмъ моимъ пріятелямъ пить, ѣсть, веселиться и всякими забавами забавляться.»—Когда приблизился этотъ день, съѣзжаются къ нему гости. Пошли, погуляли, повеселилися; просятъ прочіе его къ себѣ погулять. Говоритъ онъ русскому: «заложи мнѣ одну лошадь; я поѣду къ пріятелю, а ты оставайся дома и при конюшнѣ.» Тогда поѣхалъ хозяинъ въ гости, тогда русскій сейчасъ взялъ осѣдлалъ кобылу, поѣхалъ со двора. Вдругъ сейчасъ хозяинъ въ маломъ времени погулялъ, взъѣзжаетъ на дворъ свой, то старшій меренъ говоритъ младшему: «убѣжала наша матушка, увезла и русскаго!» Тогда сейчасъ хозяинъ бросился на конюшню, сейчасъ осѣдлалъ лошадь и погналъ въ догонъ за нимъ. Кобыла русскому говоритъ: «ну, смотри жь, русскій, держись крѣпче, но не трогай меня за повода; и не бойся ничего, ни горы, ни воды!» Вдругъ, недоѣзжаючи до рѣки Кубани, на-
ни служи, а заслуга будет та же, что других; и его хозяин зарежет. — А он слухает, стоит. Вот меньшой мерен и отвечает старшему: «в такой-то месяц, в такое-то число будет у нашего хозяина бал; съезжаться будут гости; как бы он знал русский, да сел на меня, я бы его на русскую границу вывез!» Старший ему говорит: нет, говорит, ты не вывезешь, а как на меня сядет, я вывезу. Вдруг кобыла, мать их, и говорит: «вы оба хвалитесь о пустом, хоть на какого из вас садись, вы оба пропадёте; хозяин нагонит: и его и вас изрубит.» Вот кобыла и говорит: «если он бы знал, да сел на меня, я вывезу; а ваш разговор пустой!»
Русский стоял, долго думал. «Если сбудется истинная правда, что такого-то месяца, такого-то числа будут к хозяину гости, отлучится хозяин от двора, сяду на кобылу, попробую: вывезет ли кобыла?» Так точно и было. Приближается это число, хозяин заготовляет, приказывает: «чтобы было всем моим приятелям пить, есть, веселиться и всякими забавами забавляться.» — Когда приблизился этот день, съезжаются к нему гости. Пошли, погуляли, повеселилися; просят прочие его к себе погулять. Говорит он русскому: «заложи мне одну лошадь; я поеду к приятелю, а ты оставайся дома и при конюшне.» Тогда поехал хозяин в гости, тогда русский сейчас взял оседлал кобылу, поехал со двора. Вдруг сейчас хозяин в малом времени погулял, взъезжает на двор свой, то старший мерен говорит младшему: «убежала наша матушка, увезла и русского!» Тогда сейчас хозяин бросился на конюшню, сейчас оседлал лошадь и погнал вдогон за ним. Кобыла русскому говорит: «ну, смотри ж, русский, держись крепче, но не трогай меня за повода; и не бойся ничего, ни горы, ни воды!» Вдруг, недоезжаючи до реки Кубани, на-
