живое, одушевленное тѣло. Но если бы въ часахъ какія-нибудь части разошлись или что-нибудь лопнуло, сломалось, разшаталось или погнулось, хотя бы это было самое маленькое колесцо, самый незначительный валъ, самый крошечный язычекъ,—часы тотчасъ остановились бы, или, по меньшей мѣрѣ, пошли невѣрно. Такимъ образомъ становится очевиднымъ, что все зависитъ единственно отъ порядка.
15. Итакъ, ничего другаго не требуетъ и искусство обученія, какъ искуснаго распредѣленія времени, предметовъ и способовъ обученія. Если мы будемъ въ состояніи установить это правильнымъ образомъ, то обучать всему юношество въ школахъ, даже при значительномъ количествѣ учениковъ, было бы не тяжеле, чѣмъ съ помощью книгопечатнаго станка изготовлять ежедневно тысячи прекраснѣйшихъ оттисковъ, или, установивши Архимедовы машины, передвигать дома, башни и всевозможныя тяжести, или съ помощью корабля переплывать океанъ и переноситься въ новый свѣтъ. Дѣло подвигалось бы столь же легко, какъ идутъ часы, приводимые въ движеніе гирями. И это было бы столь же интересно и пріятно, какъ пріятно и интересно созерцаніе автомата. Наконецъ, все совершалось бы съ такою же точно вѣрностью, какую можно встрѣтить только въ столь искусномъ аппаратѣ.
16. Итакъ, во имя Всевышняго, приступимъ къ подобному устройству школъ, дабы онѣ соотвѣтствовали вполнѣ художественно устроеннымъ часамъ, изящно снабженнымъ различными приспособленіями.
1. Во имя Бога, мы приступаемъ къ отысканію основаній, на которыхъ, какъ на незыблемыхъ утесахъ, могла бы быть построена метода ученія и обученія. Средства, которыя слѣдуетъ отъискивать, когда мы принимаемъ мѣры противъ недостатковъ въ природѣ, должны находиться исключительно только въ самой же природѣ. Это вполнѣ вѣрно: искусство не можетъ сдѣлать ничего больше, какъ только подражать природѣ.
