9. Если мы захотимъ служить Богу, ближнему и самимъ себѣ, то должны имѣть въ отношеніи Бога благочестіе, въ отношеніи ближнихъ нравственность, а въ отношеніи самихъ себя знанія. Между тѣмъ, все это между собою такъ тѣсно связано, что какъ человѣкъ для себя самаго не только долженъ быть разуменъ, но долженъ быть также нравственъ и благочестивъ; такъ для пользы ближняго должны ему служить не только добрые нравы, но также познанія и благочестіе, а для почитанія Бога должны ему содѣйствовать не только благочестіе, но также познанія и добрые нравы.
10. Если мы обратимся къ блаженству, для котораго Богъ назначилъ человѣка, то оно очевидно уже изъ сотворенія его, когда Богъ не только ввелъ человѣка въ разукрашенный уже всѣми благами міръ, но, кромѣ того, устроилъ еще рай для его наслажденія, и наконецъ опредѣлилъ сдѣлать человѣка соучастникомъ въ вѣчномъ блаженствѣ.
11. Подъ наслажденіемъ (voluptas) слѣдуетъ понимать неудовольствіе тѣлесное (хотя и это послѣднее нельзя иначе представлять, какъ имѣющимъ происхожденіе отъ добродѣтели воздержанія, такъ какъ безъ жизненной свѣжести здоровья и безъ привлекательности пищи и сна это удовольствіе немыслимо), но слѣдуетъ разумѣть радость душевную, которая истекаетъ или изъ окружающихъ насъ вещей, или изъ насъ самихъ, наконецъ бываетъ отъ Бога.
12. Наслажденіе, проистекающее отъ вещей, есть то удовольствіе созерцанія ихъ, которое испытывается мудрымъ. Гдѣ бы и когда бы онъ ни находился, что бы ни представлялось ему для созерцанія, что бы онъ ни привлекалъ въ предѣлы своего наблюденія, всюду и вездѣ находитъ онъ предметы для столь сильнаго наслажденія, что часто, находясь отъ восторга какъ бы внѣ себя, онъ забываетъ даже о своемъ существованіи. Вполнѣ вѣрно то, что говоритъ Премудрый: «Въ обращеніи мудрости нѣтъ суровости, ни въ сожитіи съ нею скорби, но веселіе и радость (Премудр. VIII, 16). А одинъ благородный мудрецъ замѣчаетъ, что «нѣтъ ничего пріятнѣе въ жизни стремленія къ мудрости».
13. Наслажденіе въ самомъ себѣ есть то пріятнѣйшее удовольствіе, которымъ радуется человѣкъ, преданный добродѣтели изъ самой глубины добраго сердца, когда онъ находитъ себя готовымъ исполнить все, чего потребуетъ отъ него спра-
