(равно какъ—образовать разсудокъ прежде представленія, а послѣднее прежде чувствъ) есть потерянный трудъ. Однако, это дѣлаютъ тѣ, которые научаютъ мальчиковъ логикѣ, піитикѣ, риторикѣ и иѳикѣ прежде сообщенія имъ познаній изъ области вещественнаго и чувственнаго міра; они поступаютъ подобно тому, кто захотѣлъ бы научить танцованію двухлѣтняго ребенка, только что пробующаго дражащею ногою сдѣлать шагъ. Для насъ несомнѣнно то положеніе, что повсюду мы должны слѣдовать руководству природы; а такъ какъ природа обнаруживаетъ свои силы одну послѣ другой, то необходимо внимательно наблюдать, какъ эти силы постепенно развиваются.
8) Наконецъ, III-е различіе заключается въ томъ, что низшія ступени—материнская и народная школы—образуютъ все юношество, обоего пола, между тѣмъ какъ латинская школа образуетъ преимущественно юношей, стремленіе которыхъ направлено далѣе занятія ремеслами; а университетъ вырабатываетъ будущихъ учителей и руководителей другихъ, дабы никогда не было недостатка въ способныхъ людяхъ, управляющихъ церковью, школою и общественными дѣлами.
9) Эти четыре рода школы нѣкто не безъ основанія сравнилъ съ четырьмя временами года. Материнская школа соотвѣтствуетъ пріятной веснѣ, украшенной зародышами и почками, съ разнообразнымъ ароматомъ. Школа роднаго языка изображаетъ мѣсто, представляющее богатую жатву, изобилующее плодами. Гимназія уподобляется осени, собирающей созрѣвшіе плоды на поляхъ, въ садахъ и виноградникахъ—и складывающей ихъ въ житницы духа. Наконецъ, университетъ есть изображеніе зимы, приготовляющей собранные на жатвѣ плоды для различнаго употребленія въ теченіе остальной жизни.
10) Можно было бы также сравнить этотъ способъ тщательнаго образованія юношества съ садоводствомъ. Маленькія, шестилѣтнія дѣти, хорошо воспитанныя отцовскими и материнскими попеченіями, представляются имѣющими сходство съ тѣми деревцами, которыя осторожно посажены, хорошо закрѣпились въ землѣ корнями и начинаютъ уже распростирать свои вѣточки. Двѣнадцати-лѣтнія дѣти похожи на обросшее вѣтвями деревцо, распускающее молодую листву; то, что въ нихъ заключается,—правда, еще недостаточно замѣтно, но
