Тамъ были только творенія рукъ человѣческихъ (какъ говорилъ Богъ, когда укорялъ идолопоклонниковъ въ ихъ безуміи); здѣсь же—произведенія ума человѣческаго. Тамъ плѣнялъ глаза блескъ золота и серебра; здѣсь всеобщее одобреніе плотской мудрости ослѣпляетъ умъ. И какъ еще? Не думаешь ли ты отрицать, чтобы языческія книги не были идолами? Что сдѣлало императора Юліана отступникомъ отъ Христа? Кто совратилъ разумѣніе папы Льва X-го, считавшаго исторію о Христѣ за сказку? Какимъ духомъ будучи обуянъ, отклонился кардиналъ Бэмбо[1] отъ чтенія Священнаго Писанія («такія ребячества не къ лицу были столь великому мужу»)? И что теперь ввергаетъ столькихъ ученыхъ итальянцевъ и другихъ мужей въ атеизмъ? О, если бы въ преобразованной церкви Христовой не было людей, которые влекли бы за собою Цицерона, Плавта, Овидія съ ихъ сочиненіями, исполненными смертоноснаго дыханія!
13) Еслибы кто-нибудь замѣтилъ на это, что злоупотребленіе должно относиться не къ вещамъ, но къ лицамъ,—что есть и благочестивые христіане, которыхъ не помрачило чтеніе языческихъ писателей,—то я возражу вмѣстѣ съ апостоломъ: Мы знаемъ, что идолъ въ мірѣ ничто; но не у всѣхъ есть знаніе (именно умѣнье различать). Берегитесь, однакоже, чтобы сія свобода ваша не послужила соблазномъ для немощныхъ (1 Кор. VIII, 4, 7, 9). Хотя, такимъ образомъ, милосердый Богъ многихъ спасъ отъ паденія, все-таки не было бы извинительно съ нашей стороны, если бы мы съ знаніемъ и волею терпѣли подобные соблазны (различныя измышленія,—могъ бы я сказать,—человѣческаго ума или сатанинской хитрости), покрытые румянами утонченности въ изложеніи мыслей и въ выраженіи; такъ какъ вѣрно то, что многіе изъ нихъ, даже большая часть, были не въ своемъ умѣ и попались въ сѣти діавола. Послѣдуемъ же лучше Богу и не бу-
- ↑ Кардиналъ Піетро Бэмбо, одинъ изъ знаменитѣйшихъ итальянскихъ ученыхъ первой половины XVI-го столѣтія, соединялъ въ своемъ лицѣ все, что можетъ быть названо привлекательнымъ. Онъ возстановилъ чистый латинскій стиль, а въ итальянскомъ языкѣ подражалъ Петраркѣ. Онъ былъ назначенъ папскимъ секретаремъ, какъ 38-лѣтній Джіованни ди-Медичи, этотъ великій покровитель наукъ, искусствъ и литературы, вступилъ, подъ именемъ Леона X-го, на папскій престолъ. Его жизнь описалъ Джіованни Каза.
