примѣненіе, пустилъ во всеобщее обращеніе и тѣмъ увеличилъ сумму благъ человѣческаго существованія. Какъ оригинальный и глубокій педагогическій мыслитель, Коменскій навсегда останется въ педагогіи путеводною звѣздой, указывающею другимъ труженикамъ науки истинный путь. Читая и перечитывая педагогическіе труды Коменскаго, невольно проникаешься къ нему глубокимъ уваженіемъ и испытываешь на себѣ обаятельное вліяніе его великаго ума; идеи его такъ глубоки, что вызываютъ въ читателѣ цѣлый рядъ новыхъ идей, которыя до того времени не приходили читающему въ голову: таково свойство всѣхъ великихъ мыслителей. Подобно тому, какъ огниво, ударяясь о кремень, вызываетъ заключающуюся въ немъ искру; такъ прикосновеніе мыслящаго ума къ великимъ идеямъ оригинальныхъ мыслителей вызываетъ рядъ истинъ, которыя до того лежали въ немъ, не будучи сознаны.
«Есть обычай,—разумность его общепризнана,—что люди, посвящающіе себя спеціально извѣстной наукѣ, желая сдѣлаться изъ учениковъ мастерами, изучаютъ кого-либо изъ древнѣйшихъ корифеевъ ея, положившаго впервые истинную основу наукѣ и, такимъ образомъ, создавшаго ей будущность и развитіе. Такъ, математики изучаютъ Евклида, философы—Платона и Канта, астрономы имѣютъ своихъ Ньютона и Лапласа, ботанисты—Линнея и т. д. Для педагоговъ такимъ же свѣтиломъ, по нашему убѣжденію, можетъ и долженъ служить Амосъ Коменскій. Двухвѣковое пространство, отдѣляющее насъ отъ него, не уменьшило и не коснулось его значенія, какъ мыслителя-педагога, глубокаго, оригинальнаго, самобытнаго; эти черты служатъ признаками истинно-великихъ умовъ во всѣхъ сферахъ науки. Правда, нѣкоторыя изъ его мнѣній для нашего времени не пригодны, иное отжило свой вѣкъ; но развѣ труды Ньютона и Лапласа, представителей точнѣйшей изъ наукъ, для нашего времени бесусловно истинны не только въ основахъ, но и въ частностяхъ? Извѣстно также, что система Линнея для нашего времени потеряла свое значеніе; а между тѣмъ, кто же станетъ отрицать всю научную важность его трудовъ и кто изъ «мастеровъ» ботаники не изучалъ Линнея? Такъ точно и въ Коменскомъ—мы цѣнимъ не подробности, не мелочи, не дополнительныя построенія, но основы, глубокія начала, методъ и духъ его педагогіи, живыя и цѣнныя—и для насъ, и для всѣхъ временъ.
