Эти отдѣльныя части мы разсмотримъ въ послѣдующихъ отдѣльныхъ главахъ, только вопросъ о сокращеніи наукъ отнесемъ на послѣднее мѣсто.
1. «Какъ много дѣла при кратковременности жизни!» восклицаетъ Аристотель съ Гиппократомъ, жалуясь и дѣлая природѣ упрекъ, что она даровала болѣе долгое существованіе оленямъ, воронамъ и другимъ неразумнымъ существамъ, жизнь же человѣка, призваннаго къ столь высокому назначенію, заключила въ столь тѣсныя границы. Но мудро возражаетъ Сенека: «Не короткую жизнь мы получили, но мы дѣлаемъ ее короткою; мы не скудно снабжены ею, но слишкомъ расточительно ею пользуемся. Если кто умѣетъ пользоваться жизнью, то для него она длинна». Далѣе: «Жизнь довольно длинна и достаточна для того, чтобы проводить ее въ изученіи величайшихъ предметовъ, лишь бы разумно ею пользовались[1]».
2. Если это справедливо,—что и есть въ дѣйствительности,—то, слѣдовательно, наша вина, если наша жизнь недостаточна для усвоенія величайшихъ предметовъ; ибо мы по истинѣ сами растрачиваемъ жизнь, отчасти медленно убивая ее, такъ что она должна погаснуть ранѣе своего естественнаго конца,—отчасти употребляя и остатокъ ея на пустыя вещи.
3. Справедливо пишетъ одинъ знаменитый писатель (Ипполитъ Гуарино)—и подкрѣпляетъ свою мысль доказательствами,—что человѣкъ самаго нѣжнаго сложенія, выпущенный изъ школы неповрежденнымъ, сохраняетъ въ себѣ еще столько жизненной силы, что могъ бы просуществовать до шестидесятаго года; а если бы онъ имѣлъ болѣе крѣпкое сложеніе, то и до стадвадцатаго года. Если же многіе умираютъ прежде этого срока (какъ извѣстно, большая часть умираетъ въ дѣтствѣ, въ юности и въ возмужаломъ возрастѣ), то это бываетъ по винѣ людей, которые различными излишествами или
- ↑ Cenec. De brevitate Vitae, c. I et II.
