му и характеру полнаго его ученія. Читая сочиненія Платона, мы никогда не признали бы его философомъ, если бы Философія не отыскала сама себя въ его сочиненіяхъ, то есть, если бы въ нихъ не было единства идеи, и въ развитіи этой идеи — стройной системы природы. Съ этой точки зрѣнія на систему само собою отличается философствованіе отъ Философіи. Можно философствовать, и не быть философомъ: но будучи философомъ, нельзя не философствовать. Философъ — не тотъ, кто о чемъ нибудь и какъ нибудь философствуетъ; кто, no случайному, то есть логическому расположенію истинъ, или по столкновенію страстей, — и эмпиристъ и идеалистъ, и деистъ и супранатуралистъ: но тотъ, чье философствованіе есть выраженіе одной неизмѣнной идеи о мірѣ и жизни, и стремленіе къ развитію этой идеи въ одно систематическое цѣлое. Посему размышленія Монтаня и Паскаля, умствования Волтера и Руссо, эфемерныя разсужденія и разглагольствія всѣхъ философовъ ex libro, мы согласны назвать философствоваиіемь, или проявленіемъ разнохарактерныхъ и отрывочныхъ мнѣній ума, но никогда не удостоимъ ихъ имени Философіи.
Впрочемъ, не оставляя своей реальности, философская система большею частію слѣдуетъ и методѣ логической; то есть, при изложеніи ея, обращается вниманіе не только на органическое соотношеніе, или реальную сообразность отдѣль-
