вится иногда понятным только после того, как определено назначение памятника[1].
32. Под внутренним истолкованием памятника разумеется, прежде всего, выяснение его реального содержания, в противоположность к уразумению его формального назначения и употребления.
Реального истолкования требуют все те формы и изображения, которые, по своему характеру, выходят за пределы того, что́ можно назвать только отвечающим, целесообразному назначению памятника. Сюда относится, прежде всего, его орнаментация. Если мы имеем, пред собою, скажем, обыкновенный сосуд с ручкою, без всякой орнаментации, то, разумеется, здесь напрасно стремиться к какому-либо внутреннему истолкованию. Но если сосуд украшен растительным или животным орнаментом, возникает вопрос: является ли этот орнамент исключительно декоративным, или ему следует приписать то или иное, более глубокое, значение. Линейный и растительный орнамент обыкновенно имеет только декоративное значение; но когда в качестве орнаментации изображено животное, или человеческая фигура, тогда вопрос не может быть решен так просто. Вопрос о значении орнамента — только ли он декоративный, или имеет более глубое значение — может быть решен в ту или иную сторону, если мы с изучаемым памятником сравним характер орнаментации на других экземплярах той же группы памятников, а также исследуем и характер орнаментации, свойственной всей эпохе, к которой изучаемый памятник относится. Чем орнаментация проще и обыденнее, тем менее данных усматривать в ней какое-нибудь скрытое внутреннее значение; чем орнаментация богаче и, в особенности, индивидуальнее, тем более оснований такое значение предполагать.
Фигурные изображения на памятнике стоят иногда, как и его орнаментация, в служебном к нему отношении (декоративная скульптура храма, картина на вазе, рельеф с историческим сюжетом), или же эти изображения имеют самодовлеющее значение (культовая статуя, посвятительный рельеф, декоративная трудна). Однако, для практической стороны истолкования памятника эти различия не имеют обязательной силы: они выступают на первый план лишь при исследовании тех способов выражения, которыми пользовался художник при создании памятника. Важнее определить, при истолковании фигурных изображений, в одной ли только фигуре выражено внутреннее содержание памятника, или же, для уяснения
- ↑ В качестве примера можно указать на статую юноши, попавшую из собрания Альба в глиптотеку Ny Carlsberg, в Копенгагене; статуя эта, принадлежащая, несомненно, к числу фронтонных изваяний, послужили точкою опоры для отнесения к ним же и других двух памятников того же собрания. Подробности у Вл. К. Мальмберга, Древне-греческие фронтонные композиции, 383 сл.
