§ 28. . 105 буетъ, чтобы судъ вошелъ въ личное общеніе съ ними и самъ выслушалъ ихъ.
Особснпо ярко обыаружііпастся значеніе принципа непосредственности именно въ примѣненіи къ допросу свидѣтелей. Между показаніемъ свидѣтеля, даннымъ съ глазу на глазъ и записаннымъ членомъ суда въ протоколъ, и показаніемъ, даваемымъ въ публичномъ засѣданіи суда, лежитъ цѣлая пропасть. «Заочныя показанія никогда не могутъ вполнѣ замѣнить изустныхъ, какъ бы они ни были вѣрно записаны. Записывается только содержаніе н смыслъ свидѣтельскихъ показаній, а нс самыя слова нхъ. Кто можетъ видѣть изъ протокола, какъ свидѣтель колебался, какъ долго медлилъ онъ отвѣтомъ, н съ какимъ видомъ, послѣ какихъ увѣщаній дававъ его? Кто можетъ поручиться въ томъ, что онъ повторилъ бы свои показанія въ торжественномъ собраніи суда?» (Баршевъ).
III. Строгое проведеніе принципа непосредственности иногда невозможно, а ішогда хотл и возможно, по связано съ большими неудобствами для участвующихъ лицъ или для судеіі. Вслѣдствіе этого становятся неизбѣжны отступленія отъ этого принципа.
Прежде всего, конечно, физическая невозможность непосредственнаго воспріятія фактовъ заставляетъ судъ довольствоваться производными доказательствами. Если, напр., спорный товаръ сгорѣлъ или подлинный документъ утраченъ, то суду приходится основываться на описаніи товара, дѣлаемомъ свидѣтелями, и на копіи утеряннаго документа (ст. 441).
Затѣмъ, трудно обойтись безъ нарушенія принципа непосредственности въ апелляціонномъ производствѣ, такъ какъ передопросъ всѣхъ свидѣтелей въ засѣданіи судебной палаты, обыкновенно находящейся въ другомъ городѣ, и осмотръ палатой спорныхъ недвижимостей чрезвычайно затруднили бы участвующихъ въ дѣлѣ лицъ и судей и замедлили разрѣшеніе дѣлъ. Въ виду этого палатамъ приходится обыкновенно знакомиться съ процессуальнымъ матеріаломъ по протоколамъ судовъ первоіі инстанціи и, въ случаѣ надобности, произвести повѣрку доказательствъ, поручать ее членамъ судовъ первоіі инстанціи или единоличнымъ судьямъ (ст. 771).
Но и суды первоіі инстанціи не всегда могутъ воспринимать процессуальный матеріалъ непосредственно. Зачастую это очень неудобпо, такъ что имъ приходится отряжать съ этой цѣлью кого-либо изъ своихъ членовъ или же обращаться къ содѣйствію единоличныхъ судей. Но такъ какъ все-таки принципъ непосредственности имѣетъ немалое зпачепіе для раскрытія матеріальной правды, то уклоненія отъ него могутъ быть допускаемы только въ крайнихъ случаяхъ, когда въ этомъ чувствуется настоятельная надобность.
На такой точкѣ зрѣнія стояли составители судебныхъ уставовъ. Ст. 500 уст. гр. суд. въ первоначальной редакціи дозволяла поручать повѣрку доказательствъ отряженному члену суда только по исключенію, «въ указанныхъ закономъ случаяхъ», а 386 ст. указывала, прп какпхъ условіяхъ \
