Весь долгій путь свершивъ, по высямъ и низинамъ,
Твои зубцы я вижу, наконецъ,
О, горный кряжъ веселости и смѣха!
Въ разсвѣтный часъ ты выросъ исполиномъ,
Какъ до небесъ воздвигнутый дворецъ,
И гулко на привѣтъ твое мнѣ вторитъ эхо.
За мной паденій стыдъ и боль палящихъ ранъ,
Тѣснины скалъ и быстрины потоковъ,
За мной покинутый въ равнинѣ бранный станъ,
За мной пустыня — міръ безумцевъ и пророковъ…
Кругомъ меня — нѣмые тополя,
Какъ женщины, завернутыя строго.
Свивается причудливо дорога,
Вся бѣлая, мглу на-двое дѣля.
И лиліи, закрывъ въ сыромъ туманѣ
Кадильницы ночныхъ благоуханій,
Сгибаютъ выгибы упругаго стебля.
Чу! ближній ключъ запѣлъ неравномѣрно…
Долина слезъ! чье имя какъ печаль!
Какъ все въ тебѣ неясно и невѣрно.
Но для меня уже бѣлѣетъ даль,
- ↑ лат. In hac lacrimarum valle — В этой долине слёз. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
Весь долгий путь свершив, по высям и низинам,
Твои зубцы я вижу, наконец,
О, горный кряж веселости и смеха!
В рассветный час ты вырос исполином,
Как до небес воздвигнутый дворец,
И гулко на привет твое мне вторит эхо.
За мной падений стыд и боль палящих ран,
Теснины скал и быстрины потоков,
За мной покинутый в равнине бранный стан,
За мной пустыня — мир безумцев и пророков…
Кругом меня — немые тополя,
Как женщины, завернутые строго.
Свивается причудливо дорога,
Вся белая, мглу надвое деля.
И лилии, закрыв в сыром тумане
Кадильницы ночных благоуханий,
Сгибают выгибы упругого стебля.
Чу! ближний ключ запел неравномерно…
Долина слез! чье имя как печаль!
Как все в тебе неясно и неверно.
Но для меня уже белеет даль,
- ↑ лат. In hac lacrimarum valle — В этой долине слёз. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
