Сколько гордыхъ, сколько славныхъ,
Провожая въ море день,
Созерцали крылъ державныхъ
Возрастающую тѣнь!
И въ святые дни Беллини
Ты надъ жизнью міровой
Такъ же гордъ стоялъ, какъ нынѣ
Надъ развѣнчанной страной.
Я — невѣдомый прохожій
Въ суетѣ другихъ бродягъ;
Предъ дворцомъ, гдѣ жили дожи,
Генуэзскій вьется флагъ;
Не услышишь ты съ канала
Тасса медленный напѣвъ;
Но, открытъ въ кускѣ металла,
Ты хранишь державный гнѣвъ,
Надъ толпами, надъ вѣками,
Равенъ міру и судьбѣ,
Левъ съ раскрытыми крылами
На торжественномъ столбѣ.
Венеція, 1902.
Сколько гордых, сколько славных,
Провожая в море день,
Созерцали крыл державных
Возрастающую тень!
И в святые дни Беллини
Ты над жизнью мировой
Так же горд стоял, как ныне
Над развенчанной страной.
Я — неведомый прохожий
В суете других бродяг;
Пред дворцом, где жили дожи,
Генуэзский вьется флаг;
Не услышишь ты с канала
Тасса медленный напев;
Но, открыт в куске металла,
Ты хранишь державный гнев,
Над толпами, над веками,
Равен миру и судьбе,
Лев с раскрытыми крылами
На торжественном столбе.
Венеция, 1902.
