Подай мнѣ краски, вѣрный мой двойникъ.
Вотъ такъ. Зажжемъ теперь большія свѣчи.
Побудь со мной. Диктуй свой тайный крикъ.
25 Ты наклоняешь дѣвственныя плечи,
Что жь написать? Ты говоришь: весну.
Весенній день и радость первой встрѣчи.
Да, любятъ всѣ. Любили въ старину.
Наложимъ краски зелени побѣдной,
30 Изобразимъ расцвѣтъ и тишину.
Но зелень травъ глядитъ насмѣшкой блѣдной,
Въ ночныхъ лучахъ скелетствуетъ весна,
И закисью цвѣты мерцаютъ мѣдной.
Во всѣ оттѣнки вторглась желтизна,
35 Могильной сказкой смотритъ сонъ мгновенья,
Онъ—блѣдный трупъ, и блѣдный трупъ—она.
Но не въ любви единой откровенье,
Изобразимъ убійство и мечту,
Багряность маковъ, алый блескъ забвенья.
40 Захватимъ сновидѣнья налету,
Замкнемъ ихъ въ наши бѣлыя полотна,
Войну какъ сонъ, и сонъ какъ красоту.
Но красный цвѣтъ намъ служитъ неохотно,
Встаютъ цвѣты, красивые на видъ,
45 Ложатся трупы, такъ правдиво-плотно,—
Но вспыхнетъ день, и насъ разоблачитъ,
Осенній желтоцвѣтъ вольется въ алость
И прочь жизнеподобіе умчитъ.
|
Тот же текст в современной орфографии
Подай мне краски, верный мой двойник.
Вот так. Зажжём теперь большие свечи.
Побудь со мной. Диктуй свой тайный крик.
25 Ты наклоняешь девственные плечи,
Что ж написать? Ты говоришь: весну.
Весенний день и радость первой встречи.
Да, любят все. Любили в старину.
Наложим краски зелени победной,
30 Изобразим расцвет и тишину.
Но зелень трав глядит насмешкой бледной,
В ночных лучах скелетствует весна,
И закисью цветы мерцают медной.
Во все оттенки вторглась желтизна,
35 Могильной сказкой смотрит сон мгновенья,
Он — бледный труп, и бледный труп — она.
Но не в любви единой откровенье,
Изобразим убийство и мечту,
Багряность маков, алый блеск забвенья.
40 Захватим сновиденья на лету,
Замкнём их в наши белые полотна,
Войну как сон, и сон как красоту.
Но красный цвет нам служит неохотно,
Встают цветы, красивые на вид,
45 Ложатся трупы, так правдиво-плотно, —
Но вспыхнет день, и нас разоблачит,
Осенний желтоцвет вольётся в алость
И прочь жизнеподобие умчит.
|