452
„жііань
жпвотныхъ"
БРЭМА.
сивѣе эти пестрыя, гордыя птицы на землѣ. Онѣ ходятъ выпрямившись и ловко / ш а г а ю т ъ передъ собою, такъ ісакъ ихъ длинныя ноги, довольно короткіе пальцы и не очень загнутые когти очень удобны для хожденія». Хохолъ ихъ придаегь имъ, по мнѣнію Бока, величественный видъ, а дерзость вполнѣ соотвѣтствуеть тому мнѣнію, которое составляешь себѣ о нихъ съ перваго взгляда. П и щ а ихъ состоитъ изъ всякихъ животныхъ веществъ. Въ степяхъ они гоняются, подобно нашему луню, за мышами, маленькими птицами, пресмыкающимися, улитками и насѣкомыми, на морскомъ берегу они питаются тѣмъ, что выбрасывается приливомъ на берегъ. П р и н ц ъ фонъ Видъ находилъ въ желудкѣ каранхо остатки насѣкомыхъ и преимущественно кузнечиковъ, которыхъ очень много в ъ бразильскихъ лугахъ; Б о к ъ наблюдалъ часто, какъ они, въ сообществѣ свиней, разрывавшихъ землю, поѣдали личинокъ и червей; Азара видѣлъ, какъ они преслѣдовали американскаго страуса, ягнятъ и молодыхъ оленей. «Если стада», сообщаетъ онъ, «не охраняются хорошей собакой, то легко можетъ случиться, что каранхо нападетъ на новорожденныхъ ягнятъ и съѣстъ ихъ живьемъ, вырвавши предварительно ихъ внутренности изъ живота. Если каранхо не надѣется совладать со своей добычей, то онъ призываетъ 4 иди 5 своихъ товарищей и становится тогда опаснымъ хищникомъ». У всякой падали онъ постоянный гость. «Когда в ъ долинѣ околѣетъ какое-нибудь животное», говоритъ Дарвинъ, «то первый является на пиръ урубу, а каранхо чисто обгладываетъ кости. По дорогамъ в ъ пустыняхъ П а тагоніи можно часто видѣть большое число этихъ птицъ, пожирающихъ трупы животныхъ, умершихъ отъ голода и жажды». Поселяне сильно ненавидятъ каранхо за то, что онъ съ величайшею наглостью похищаетъ куски мяса, вывѣшенн и е для сушки; но для разнообразія онъ поѣдаетъ охотно и цыплятъ или другихъ слабыхъ, а иногда и болѣе сильныхъ домашнихъ животныхъ. По словамъ Дарвина, онъ таскаетъ и яйца. Часто можно видѣть, к а к ъ каранхо, стоя на спинѣ лошади или мула, ищегь у нихі. паразитовъ или сдираетъ клювомъ струпья съ ранъ бѣднаго животнаго, которое, опустивъ уши и изогнувъ спину, стоип> спокойно, такъ какъ не имѣетъ возможности освободиться отъ назойливой птицы. Едва-ли поддежитъ сомяѣнію, что каранхо, при первой возможности безъ церемоніи насыщается и у человѣческаго трупа; объ этомъ можно судить уже по поведенію птицы, когда ляжешь отдохнуть гдѣ-нибудь въ пустынѣ. «Пробудившись», говоритъ Дарвинъ, «вы замѣчаете на каждомъ сосѣднемъ холмѣ по одной или по нѣскодьку этихъ птицъ, которыйтернѣливо сторожатъ васъ своими недружелюбными взорами». Охотники, вы'І'.зжающіѳ съ лопіадьми и собаками, днемъ всегда сопровождаются нѣсколькими каранхо, которые часто утаскиваютъ у нихъ изъ-подъ носа подстрѣленную ими дичь. Они даже гоняются за другими хищниками, в ъ надеждѣ отнять у нихъ только что пойманную ими добычу. Таісъ напрнмѣръ, они преслѣдуютъ большихъ аистовъ, только что проглотившихъ кусокъ мяса и мучаютъ ихъ до тѣхъ поръ, пока несчастныя птицы не отрыгнуть добычи, которой тотчасъ же завладѣваюті. каранхо. Съ другой стороны ихъ тоже дразнятъ и сердятъ всевозможны; птицы. Даже ихъ ближайшіѳ сородичи часто ссорятся съ ними. «Когда каранхо», говоритті Дарвинъ, «спокойно сидитъ на вѣткѣ или на землѣ, химанго часто принимается кружиться около него, то поднимаясь, то опускаясь, и наровигь, всякій разъ, какъ приблизится къ своему родичу, нанести ему ударъ клювомъ, котораго, съ своей CT(jpf)HH, каранхо старается нсѣми силами отвратить». Впіи населяютъ его опереніе въ такомъ огромномъ кпличествѣ, что трудно даже рѣшит7>ся снять кожу съ убитой птицы. При крикѣ каранхо закидываетъ совершенно голому на спину и издаетъ скри-
