12
„ж i[ 3 н ь ж II в о т u ы X ъ"
ы> э ы д.
лы нижней гортани развиты почти одинаково, но пѣніѳ ихъ однако въ высшей степени разнообразно. Каждый отдѣльннй видъ издаетъ свойственные ему тоны и ниѣегь особый тембръ голоса; каждая птица по своему соединяетъ тоны въ отдѣльныя строфы, который отличаются большнмъ или меньшимъ богатствомъ нотъ, силою и способомъ перехода одного тона въ другой; пѣніе нѣкоторыхъ птндъ ограничивается только нѣсколькими нотами, другія владѣютъ болѣе, чѣмъ одной октавой. Когда каждая строфа пѣнія рѣзко обозначается и ясно отдѣляется отъ другихъ, то пѣніѳ называютъ щелканьемъ; собственно же пѣніемъ называютъ, когда отдѣльные звуки хотя быстро слѣдуютъ одинъ за другимъ, но не образуютъ ясныхъ строфъ. Соловей и зябликъ щелкаютъ, а жаворонокъ и щегленокъ поютъ. Каждая пѣвчая птица умѣетъ, впрочемъ, разнообразить свою пѣснь, и потому-то она и дѣйствуетъ на насъ такъ сильно. Мѣстность им'Ьетъ также вліяніе на пѣніе птицъ: въ горахъ нѣкоторые виды ігоютъ иначе, чѣмъ на равнинѣ, хотя подобное различіе замѣтно только для знатока. Хорошій пѣвецъ можетъ въ извѣстной мѣстяости образовать подобныхъ же ему хорошихъ учениковъ, а худой пѣвецъ портитъ пѣніе другихъ птицъ: молодыя птички перенимаютъ всѣ подробности пѣнія у старыхъ, но, къ сожалѣнію, точно такъ, какъ и дѣти, болѣе склонны воспринимать недостатки, чѣмъ хорошія качества пѣнія. Ыѣкоторые виды не довольствуются своею собственною ігііснью, но прим'кшиваютъ къ ней отдѣльные тоны или строфы, свойственные другимъ птицамъ, а также иногда поражающіе и.чъ посторонніе звуки или голоса; этихъ послѣднихъ птицъ мыназываемъ пересмѣшниками, но совершенно неправильно, такъ какъонѣ подражаютъ вовсе не для того, чтобы смѣяться надъ другими птицами. ІІастоящія пѣвчія птицы, т. е. тѣ, которыя не только имѣютъ сложные мускулы на нижней гортани, но которыя дѣйствительно поютъ, встрѣчаются во всѣхъ странахъ земного шара, по преимуществу же въ умѣренномъ поясѣ сѣвернаго полушарія. Уже выше было сказано, что мы замѣчаемъ у птицъ хорошее развитіе всѣхъ внѣшнихъ чувствъ. К ъ этому выводу можно придти, разсматривая органы чувствъ, но онъ вполнѣ подтверждается и наблюденіемъ. Всѣ птицы видятъ и слышатъ очень хорошо, нѣкоторыя изъ нихъ имѣютъ тонкое обоняніе, у другихъ замѣчается нѣкоторое развитіе вкуса, а у всѣхъ мы набіюдаемъ хорошее осязаніе, по крайней мѣрѣ въ томъ смыслѣ, что онѣ очень чувствительны къ измѣненіямъ температуры. Сильная внѣшняя и внутренняя подвижность глазъ дозволяетъ птицѣ имѣть очень обширный кругозоръ и въ предѣлахъ его разсматривать отдѣльные предметы самымъ детальнымъ образомъ. Хиіцныя птиіш замѣчаютъ маленькихъ млекопитаюп;ихъ, а насѣкомоядныя—летаюпщхъ или сидяпщхъ насѣкомыхъ на поразительно большихъ разстояніяхъ. Глазъ птицъ находится въ постоянномъ движеніи, так,ъ какъ фокусъ его долженъ измѣняться для разсматриванья каждаго предмета отдіигьно, въ чемъ можно убѣдиться простымъ опытомъ. Если поднести руку къ глазу какой-нибудь хищной птицы, напримѣръ королевскаго грифа (Sarcoraniphus papa), свѣтлая радужная оболочка котораго облегчаетъ наблюденія, то легко замѣтить, что величина зрачка нзмѣняется, смотря потому, приближаешь-ли руку къ глазу или ее удаляешь. Только такимъ образомъ становится понятнымъ, что эти птицы могутъ разсмотрѣть многіе модкіе предметы на землѣ, паря на высотѣ нѣсколькихъ сотъ метровъ и въ одинаковой степени хороню могутъ разсмотрѣть предметы вблизи. О прекрасномъ слухѣ птицъ мы уже можемъ составить себѣ понятіе по ихъ пѣнію, таііъ какъ оно должно быть постепенно заучено отъ другпхъ птицъ, но въ тонкости этого чувства мы можемъ убѣдиться и непосредственнымъ наблюденіемъ: пугливыя птицы узнаютъ объ опасности часто только по одному слуху, а домапшія птицы слышатъ издали зовъ человѣка, который пхъ кормитъ. Мож-
