гориллы и потому вправѣ утверждать, что эта обезьяна обыкновенно ходитъ на четверинкахъ. Никогда не случалось мнѣ находить сразу слѣдовъ больше, чѣмъ отъ двухъ гориллъ. Я также дѣлалъ наблюденія надъ молодымъ гориллою и молодымъ шимпанзе въ плѣну и смѣю увѣрить, что оба оказались одинаково понятливы. Наконецъ, я могу утверждать, что горилла, по крайней мѣрѣ иногда, бѣжитъ отъ человѣка, такъ какъ я находился достаточно близко, чтобы слышать, какъ одинъ изъ нихъ убѣжалъ отъ меня.
Изъ множества разсказовъ, сообщенныхъ мнѣ про гориллу, я выпустилъ всѣ, казавшіеся мнѣ недостаточно правдоподобными. Въ одномъ изъ этихъ разсказовъ, напримѣръ, говорится, что иногда семья гориллъ влѣзаетъ на дерево и до отвалу наѣдается извѣстныхъ плодовъ, въ то время, какъ старый отецъ семейства остается у подножія дерева. «Если тебѣ удастся», говорятъ туземцы, «подойти на достаточно близкoe разстояніе, чтобы убить его, то ты можешь убить также остальную семью». Во второмъ разсказѣ говорится о томъ же, о чемъ говорится во всѣхъ разсказахъ про большихъ обезьянъ, а именно, о томъ, что онѣ уносятъ съ собой женщинъ. Каждый, однако, будетъ въ правѣ отнeстись недовѣрчиво къ этимъ разсказамъ, если, наримѣръ, услышитъ, что обезьяны утащили одну лсенщину въ лѣсъ и она жила тамъ среди нихъ въ полудикомъ состояніи.
Винвудъ Ридъ заключаетъ свои сообщенія замѣчаніемъ, что онъ ничего не могъ узнать о томъ, чѣмъ горилла рѣзко отличается отъ шимпанзе по образу жизни. Оба строятъ гнѣзда, оба бѣгаютъ на четверинкахъ, оба не общежительны, но иногда собираются въ стада, и т. д. «Бѣлый человѣкъ до сихъ поръ не убивалъ еще ни гориллы, ни шимпанзе. Осторожность этихъ животныхъ, неизвѣстность ихъ мѣстопребыванія, зависть охотниковъ-туземцевъ, все это дѣлаетъ такого рода охоту педпріятіемъ чрезвычайно труднымъ».
Со времени сообщенія вышеописаннаго Ридомъ, — безспорно самымъ добросовѣстнымъ докладчикомъ, — наши свѣдѣнія о гориллѣ въ значительной степени увеличились. Два раза удалось германскимъ путешественникамъ, членамъ экспедицiи Гюсфельда по рѣкѣ Лоанго, сохранить въ живыхъ молодыхъ гориллъ, которыхъ они и отправили въ Европу въ 1876 и 1883 годахъ; тамъ прожили они довольно долгое время въ берлинскомъ акваріумѣ, подъ наблюденіемъ директора Гермеса, и, такимъ образомъ, доставили представителямъ науки возможность привести въ ясность нѣкоторые, еще не разъясненные вопросы. Далѣе, Гуго фонъ-Коппенфельсъ, страстный охотникъ, впродолженіе послѣднихъ десяти лѣть нѣсколько разъ предпринималъ путешествія въ страны, лежащія по рѣкамъ Габуну и Огове, чтобы ознакомиться на мѣстѣ съ этими замѣчательными животными.
Коппенфельсъ пока является единственнымъ европейцемъ, который наблюдалъ и собственноручно убивалъ гориллъ. Онъ подтверждаетъ многія изъ показанiй, данныхъ другими, въ особенности Ридомъ, по наслышкѣ, и пополняетъ ихъ на основаніи личнаго опыта.
Я утверждаю, хотя это и можетъ показаться невѣроятнымъ, что изъ туземцевъ, занимающихся охотой, можетъ быть только одной трети случалось видѣть гориллу в лѣсу. За исключеніемъ старыхъ нелюдимыхъ самцовъ, гориллы живутъ семейно и скитаются по лѣсамъ для отысканія пищи, потребляемой ими въ громадномъ количествѣ; ведя такимъ образомъ бродячій образъ жизни, они ночуютъ тамъ, где застануть ихъ наступившія сумерки. Каждый вечеръ поэтому они строятъ новое гнѣздо, которое устраиваютъ на высотѣ 5—6 метровъ на большихъ здоровыхъ деревьяхъ, толщиною не многимъ болѣе 0,3 метра. Гнѣздо это, на подобіе журавлинаго, расположено на первомъ развѣтвленіи болѣе толстыхъ сучьевъ и сло-
