стоящаго обжоры вся жизнь сосредоточивается въ ощущеніи вкуса. Въ отношеніи вкуса птицы опять-таки стоятъ безконечно ниже млекопитающихъ.
Чувство обонянія достигаетъ у послѣднихъ также крайне высокой степени развитія. Сравнительный обзоръ различныхъ классовъ животныхъ учитъ насъ, что обоняніе уже у низшихъ животныхъ есть одно изъ наиболѣе выраженныхъ чувствъ: я напомню лишь насѣкомыхъ, которыя роями слетаются, руководясь запахомъ цвѣтовъ, или издали приманиваются къ падали или кучамъ навоза, а также на большомъ разстояніи различаютъ своеобразный запахъ своихъ самокъ. Рыбы появляются около брошенной имъ падали далее съ верхнихъ частей рѣки, т. е. оттуда, куда теченіе воды никоимъ образомъ не могло принести пахучія вещества. У пресмыкающихся и земноводныхъ, напротивъ, обоняніе такъ плохо, что они не въ состояніи отыскать что либо съ помощью его, хотя и утверждаютъ, что нѣкоторыя змѣи разыскиваютъ и находятъ своихъ самокъ съ помощью этого чувства. Между птицами мы находимъ уже многихъ, которыя обладаютъ хорошимъ чутьемъ хотя разсказы, будто грифы и вороны замѣчаютъ падаль и другія пахучія вещества на разстояніи нѣсколькихъ миль, вѣроятно, основаны на ошибочныхъ и недостаточныхъ наблюденіяхъ. Въ этихъ случаяхъ они руководятся зрѣніемъ. Иначе стоитъ дѣло у млекопитающихъ. Здѣсь мы находимъ многихъ животныхъ, у которыхъ обоняніе достигло по истинѣ изумительнаго развитія. На обоняніе дѣйствуютъ, само собою понятно, одни только газообразныя вещества, но какимъ образомъ возможно находить посредствомъ обонянія даже слѣды такихъ газовъ и доводить ихъ до сознанія — это загадка. Собака безошибочно различаетъ чутьемъ среди тысячи другихъ человѣческихъ слѣдовъ слѣды своего господина, оставленные за нѣсколько часовъ тому назадъ, или слѣдуетъ за дичью, которая наканунѣ прошла извѣстнымъ путемъ, благодаря вполнѣ сознаваемому ею запаху, при чемъ запахъ этотъ ею отличается отъ сотни другихъ запаховъ, существующихъ на томъ-жѳ мѣстѣ. Что запахъ этотъ не можетъ быть силенъ, явствуетъ изъ того, что онъ происходить отъ газа, выдѣлившагося отъ мгновеннаго прикосновенія сапога или ноги животиаго къ почвѣ. Ясно представить себѣ эту степень чутья просто невозможно! Также немыслимо для насъ, обладающихъ тупыми чувствами, представить себѣ то развитіе обонянія, которое мы называемъ «верхнимъ чутьемъ» (wittern). Что заяцъ чуетъ спрятавшагося охотника, стоящаго съ навѣтреной стороны на разстояніи 30 шаговъ, кажется намъ не такъ удивительнымъ, потому что даже наши носы, довольно сильно притупленные воздухомъ комнатъ и всевозможными сильными запахами, необходимо связанными съ нашей общественной жизнью, могутъ различать своеобразно запахи нашихъ домашнихъ животныхъ на 10—20 шагахъ, а запахъ кабана и на болѣе значительномъ разстояніи. Но какимъ образомъ сѣверный олень чуетъ человѣка даже на разстояніи 500 шаговъ, это непостижимо, и я не повѣрилъ бы этому, если бы не зналъ этого изъ собственнаго опыта. По Селусу, африканскій слонъ тотчасъ же чуетъ старые слѣды человѣка, оставленные за нѣсколько часовъ въ открытой мѣстности въ степи, заросшей кустарникомъ. Нижнее и верхнее чутье для насъ одинаково удивительны, потому что мы сами не можемъ далее приблизительно достигнуть ни той, ни другой высоты развитія обонянія. Замѣчательно, что всѣ животныя, обладающія хорошимъ верхнимъ или нижнимъ чутьемъ, имѣютъ влажные носы. Поэтому можно, какъ ни странно это звучитъ, по болѣе или менѣе влажному носу довольно правильно заключать о развитіи обонянія. Носъ кошки уже гораздо суше, чѣмъ носъ собаки, нось обезьяны еще суше, чѣмъ носъ кошки; носъ человѣка, въ свою очередь, суше, чѣмъ носъ обезьяны, и постепенно убывающая способность обонянія у этихъ млекопитающихъ
