мартышка сопровождала его повсюду, ласкала его и съ ним вмѣстѣ обѣдала. Но особенное удивленіе возбуждали ручная львица и ручной крокодилъ. Львица, которую звали Бахида, такъ любила Брэма, что часто спала съ нимъ вмѣстѣ на одной кровати, терлась о его колѣни какъ кошка и безропотно переносила побои и наказанія. Однажды она схватила ребенка, но по приказанію Брэма оставила его, несмотря на то, что успѣла его расцарапать до крови. Ручной крокодилъ позволял продѣлывать надъ собой всякія штуки: на него садились верхомъ, катали его какъ бревно и онъ шелъ на зовъ Брэма; одного только онъ не могъ переносить, это, когда ему вдували табачный дымъ въ ноздри.
Брэмъ пишетъ, что всѣ эти животныя составляли для него большое утѣшеніе во время его невольнаго плѣна въ Хартумѣ. Встрѣчая такъ много привязанности и благодарности въ своихъ животныхъ, онъ часто забывалъ тяжелое положеніе, въ которое его поставили люди. Брэмъ долженъ былъ прожить такимъ образомъ 14 мѣсяцевъ въ Суданѣ и все еще не могъ найти средствъ, чтобы заплатить долги и вернуться въ Каиръ; между тѣмъ повторяющiеся припадки лихорадки указывали ему, что пора вернуться на родину. Въ возвращеніи въ Нижній Египетъ ему помогли: находившійся тогда въ Хартумѣ нѣмецкій купецъ Бауергорстъ, изъ С.-Петербурга, и губернаторъ Латифъ-паша. Первый, который самъ возвращался въ Каиръ, взялся довезти Брэма и его коллекціи безвозмездно до Каира, а Латифъ-паша далъ ему взаймы еще пять тысячъ піастровъ. Всѣ его должники согласились не требовать отъ него денегъ при отъѣздѣ и ждать присылки ихъ изъ Каира. Отправившись 18 августа 1851 года изъ Хартума, Брэмъ только къ 26 октября добрался до хорошо знакомаго ему Каира. Путешествіе совершилось благополучно, только на нильскихъ порогахъ упало въ воду и потонуло нѣсколько ящиковъ съ коллекціями. Въ Каирѣ Брэмъ жилъ всю зиму, отдохнулъ отъ труднаго путешествія и поправилъ свое разстроенное здоровье. 30 апрѣля 1852 г. Брэмъ со всѣми своими коллекціями и съ большимъ количествомъ живыхъ животныхъ сѣлъ на пароходъ, который довезъ его до Тріеста 28-го мая. По настоянію прусскаго консульства, онъ взялъ съ собою еще многихъ жівотныхъ, предназначенныхъ для Берлинскаго зоологическаго сада, и сдалъ ихъ въ Тріестѣ посланнымъ на встрѣчу служителямъ зоологическаго сада. Вь Вѣнѣ Брэмъ долженъ былъ продать большую часть сокровищъ и разстался даже съ своей вѣрной львицей Бахидой, чтобы расплатиться съ долгами, сдѣланными въ Египтѣ. 16-го іюля вернулся онъ наконецъ, послѣ пятилѣтняго отсутствія, въ родной домъ и имѣлъ счастіе обнять отца, мать и всѣхъ братьевъ и сестеръ.
Понятно, что такое продолжительное пребываніе въ Африкѣ и исключительныя занятія охотой и наблюденіемъ природы должны были имѣть рѣшающее значеніе на карьеру Брэма: о продолженіи своихъ занятій архитектурой онъ пересталъ думать и впродолженіи трехъ лѣтъ пополнялъ свои естественно-историческія познанія, слушая лекціи въ Іенскомъ и Вѣнскомъ университетахъ. Въ началѣ пятидесятыхъ годовъ всѣ жители города Іены знали веселаго студента, квартира котораго была полна обезьянъ и другихъ рѣдкихъ животныхъ; Брэмъ любилъ выставлять напоказъ свое близкое знакомство съ нравами тропическихъ животныхъ, часто приглашалъ дѣтей къ себѣ любоваться своими звѣрями и играть съ ними и былъ извѣстенъ среди нихъ подъ прозвищемъ «Фараона». Онъ уже тогда началъ свою литературную дѣятельность: пѳчаталъ орнитологическіе очерки въ спѳціальныхъ журналахъ и былъ однимъ изъ основателей нѣмецкаго Орнитологическаго Общества. Въ 1855 году издалъ онъ свои «Путевые очерки о сѣверо-восточной Африкѣ», которые содержатъ не только подробныя описанія природы этой страны
