чутъ отъ ствола къ концамъ вѣтвей и обратно и, если не найдутъ такой вѣтви, съ которой можно перепрыгнуть, на другое дерево, или ліаны по которой можно пробраться ползкомъ въ безопасное мѣсто, то онѣ большими прыжками скачутъ внизъ, въ кусты, управляя при этомъ своимъ длиннымъ хвостомъ, какъ рулемъ. Всѣ эти крики, скачки и шорохъ по кустамъ совершаются такъ быстро, что все стадо исчезаетъ въ одну минуту. Мнѣ нѣсколько разъ случалось наблюдать такія исключительныя собранія мартышекъ; туземцамъ явленіе это тоже знакомо, и они увѣряютъ, что обезьяны въ этихъ случаяхъ собираются на сходку и о чемъ-то совѣщаются, причемъ отдѣльныя стада собираются на эту сходку издалека; туземцы убѣждены, что собранія эти происходятъ въ извѣстномъ порядкѣ, какъ у людей. Иногда число обезьянъ при этомъ бываетъ такъ велико, что онѣ всѣ не помѣщаются на одномъ деревѣ, и часть ихъ садится на другія, близь стоящія деревья. При обыкновенныхъ обстоятельствахъ, отдѣльныя стада обезьянъ живутъ въ лѣсу, каждое отдѣльно; если же два стада встрѣтятся на какомъ-нибудь деревѣ съ любимыми плодами, то начинаются ссоры, съ гнѣвнымъ крикомъ и пискомъ, а затѣмъ настоящая драка; при этомъ однако, онѣ не забываютъ, во время прыжковъ и бѣготни, иногда вися на воздухѣ въ самомъ опасномъ положеніи, срывать и пожирать вкусные плоды изъ-за которыхъ началась драка. Мартышки очень хорошо умѣютъ пользоваться своимъ длиннымъ хвостомъ во время бѣгства или нападенія другихъ обезьянъ: онѣ плашмя прижимаютъ хвостъ къ сучку и, такимъ образомъ, на него опираются или, для той же цѣли, обвиваютъ его крупною спиралью кругомъ вѣтви. Видно, что употребленiе хвоста очень важно для этихъ животныхъ, чтобы крѣпко держаться на деревьяхъ; однако, цѣпкимъ, какъ у американскихъ обезьянъ, этотъ хвостъ назвать нельзя».
«Мартышки воды не боятся; на берегу моря онѣ, во время отлива, часто ловятъ краббовъ и ищутъ раковинъ, причемъ волны часто окачиваютъ ихъ, такъ что животныя стряхиваютъ съ себя капли, когда вылѣзутъ на корни растущихъ у самаго берега деревьевъ. Жители Куйлу и Баніа единогласно утверждали, что мартышки плаваютъ отлично и что цѣлыя стада этихъ обезьянъ иногда переплываютъ широкiя рѣки. Этимъ можно себѣ объяснить, почему мы не нашли ни одной обезьяны на небольшомъ лѣсистомъ островкѣ рѣки Куйлу, гдѣ, за нѣсколько недѣль передъ тѣмъ, мы находили ихъ во множествѣ и удачно за ними охотились».
«Согласно своему характеру, мартышки часто занимаются въ лѣсу всякими забавами. На деревьяхъ, гдѣ проходитъ стадо обезьянъ, часто слышишь тpecкъ ломающихся сухихъ сучьевъ, причемъ иногда падаютъ внизъ довольно большія гнилыя вѣтки. Зная осторожность обезьянъ, нельзя предполагать, что онѣ ломаютъ эти сучья нечаянно, шествуя по нимъ; гораздо вѣрнѣе, что онѣ разрушаютъ вѣтви просто изъ забавы. Мартышки любятъ качаться на гладкихъ, внизъ висящихъ воздушныхъ корняхъ мангровыхъ деревьевъ, а сильно натянутыя ліаны онѣ приводятъ въ колебаніе качаньемъ и ударами до тѣхъ поръ, пока эти ліаны не зазвучатъ какъ струны. Наблюдая мартышекъ, жившихъ вмѣстѣ съ шимпанзе на нашемъ дворѣ въ Чинчочо, я пришелъ къ убѣжденію, что и на свободѣ мартышки забавляются тѣмъ, что дразнятъ шимпанзе, по крайней мѣрѣ, его сердитый крикъ можно всегда слышать въ тѣхъ частяхъ лѣса, гдѣ онъ встрѣчается съ этими мелкими обезьянами».
«Кромѣ человѣка, мартышки, кажется, признаютъ своими врагами только леопардовъ и крокодиловъ. Мнѣ случалось видѣть отдѣльно сидящихъ мартышекъ, которыя вовсе не пугались мимолетящихъ большихъ орловъ. Но напротивъ, того, всѣ наши ручныя обезьяны, кромѣ молодого гориллы, который попалъ къ намъ изъ лѣсу еще очень неопытнымъ дѣтенышемъ, сильно боялись старой леопардовой