с елью и пихтой и должен уступить свое место названным теневыносливым породам“.
Итак, ель и пихта — древесные породы, которые, по Коржинскому, неминуемо сменят дубравы по истечении срока жизни единственного поколения дубов, поселившихся некогда на открытой степи.
А. А. Хитрово произвел более детальное исследование казанских дубрав и нашел, что мнение Коржинского об отсутствии возобновления дуба в них неправильно, что главной причиной плохого возобновления дуба является пастьба скота в дубравах. Везде, где пастьба скота чем-либо ограничена, даже на сплошных лесосеках, молодого дубового самосева немало: в среднем, от 10 000 до 25 000 экземпляров на гектар! Цифры эти не абсолютны, возможны весьма сильные колебания, обусловленные состоянием полога, характером травяного покрова и мертвой подстилки. Количество это иногда опускается до 3000, а в просветах (окнах) поднимается до 40 000 на гектар. Что эти дубки сильно страдают от затенения и от объедания зайцами и имеют нередко жалкий, крайне угнетенный вид, — это верно. Но они не гибнут ни от затенения, ни от объедания, а понемногу вырастают настолько, что и затенение и объедание перестают им вредить. Значит, судьба дубрав вовсе не так печальна, как это казалось Коржинскому. Возобновление их возможно и наверное не первое поколение дубов мы видим теперь в первом ярусе дубрав.
А как обстоит дело со сменой дуба елью?
По исследованиям А. А. Хитрово и других, например, по моим наблюдениям в дубравах Чувашской республики, единичные ели в очень небольшом количестве встречаются в дубравах лишь на дне оврагов, где и влажность и состав почвы иные, чем на ровных (плакорных) местах. Ели же, введенные искусственно под полог дубравы на плакорном месте, хиреют и гибнут. Очевидно, что никакой опасности вытеснения для дубравы от ничтожного количества елей, приютившихся кое-где на дне оврагов, нет. Ель могла бы сменить дуб лишь в том случае, если бы и климат местности и почва под дубравами радикально переменились. Перемены климата и почвы могут совершаться лишь в течение больших периодов времени. Несомненно, что сложный процесс деградации чернозема длился много времени, и приписывать деградацию чернозема действию
