Извините, если я васъ безъ намѣренія обидѣлъ... Я и не думалъ дѣлать вамъ замѣчанія... И не имѣю повода... На-дняхъ слышалъ съ мостика черезъ открытый люкъ 23) каютъ-компаніи слова механика, и мнѣ показалось.... Васъ вѣрно не было... Я вѣдь знаю, что вы не допустите чего-нибудь предосудительнаго... Точно я не знаю, какой вы идеальный старшій офицеръ и незамѣнимый помощникъ, Василій Леонтьичъ!
„Экій подлецъ! Безъ всякихъ правилъ“,—подумалъ Василій Леонтьевичъ.
И, самъ честный человѣкъ, имѣвшій правила, отъ которыхъ не отступалъ, онъ смягчился отъ комплиментовъ и извиненія блестящаго капитана.
— Я въ частномъ разговорѣ, по-товарищески, высказалъ вамъ, Василій Леонтьичъ, — говорилъ капитанъ еще мягче и вкрадчивѣе,—свое мнѣніе о механикѣ.
Пустивъ душистымъ дымкомъ хорошей
23) Всякое отверстіе въ палубѣ, служащее для схода внизъ или для освѣщенія каютъ.
