радушія, — самое лучшее для васъ не волноваться и спокойно позавтракать; а затѣмъ мы посмотримъ, что намъ дѣлать.
Миссисъ Шельби встала и извинилась, что не можетъ завтракать съ ними; она приказала почтенной на видъ мулаткѣ налить господамъ кофе и вышла изъ комнаты.
— Старая лэди, кажется, очень не любитъ вашего покорнаго слугу, — сказалъ Гэлей, стараясь держать себя совершенно непринужденно.
— Я не привыкъ, чтобы о моей женѣ говорили такимъ тономъ, — сухо замѣтилъ мистеръ Шельби.
— Извините, пожалуйста, я просто пошутилъ, — съ дѣланнымъ смѣхомъ отвѣчалъ Гэлей.
— Шутка шуткѣ рознь, бываютъ и непріятныя.
— Однако, онъ сталъ чертовски много позволять себѣ послѣ того, какъ я подписалъ бумаги! сказалъ самъ себѣ Гэлей, — совсѣмъ важнымъ бариномъ сталъ со вчерашняго дня!
Никогда паденіе перваго министра не вызывало такого волненія, какое вызвала вѣсть о продажѣ Тома среди его товарищей. Всѣ и всюду объ этомъ толковали; и въ домѣ, и въ полѣ на всѣ лады обсуждали возможныя послѣдствія этого событія. Бѣгство Элизы — происшествіе безпримѣрное среди невольниковъ имѣнія, — тоже не мало содѣйствовало общему возбужденію умовъ.
„Черный Сэмъ“, какъ его обыкновенно называли, потому что онъ былъ темнѣе всѣхъ остальныхъ чернокожихъ имѣнія, глубокомысленно обсуждалъ дѣло со всѣхъ сторонъ и во всѣхъ его послѣдствіяхъ, съ такою дальновидностью и съ такимъ пониманіемъ собственныхъ интересовъ, что это сдѣлало бы честь любому бѣлому политику въ Вашингтонѣ.
— Плохъ тотъ вѣтеръ, который никому не надуетъ добра, это ужъ вѣрно, разсуждалъ Сэмъ, поддергивая свои панталоны и ловко замѣняя длиннымъ гвоздемъ недостающую пуговицу, изобрѣтательность, которая привела его въ восторгъ.
— Да, плохъ тотъ вѣтеръ, который никому добра не надуетъ, — повторилъ онъ. — Ну, вотъ теперь Томъ пошелъ на дно, значитъ, мѣсто очистилось, и какой нибудь негръ можетъ подняться вверхъ. А отчего бы не этотъ негръ? Это было бы не дурно. Томъ разъѣзжалъ верхомъ повсюду въ чищенныхъ сапогахъ, съ пропускнымъ билетомъ въ карманѣ, что твой важный баринъ. Отчего же Сэмъ не можетъ разъѣзжать точно также, хотѣлъ бы я знать?
— Эй, Сэмъ! Сэмъ! масса велѣлъ тебѣ осѣдлать Билли и Джерри. — прокричалъ Анди, прерывая его бесѣду съ самимъ
радушие, — самое лучшее для вас не волноваться и спокойно позавтракать; а затем мы посмотрим, что нам делать.
Миссис Шельби встала и извинилась, что не может завтракать с ними; она приказала почтенной на вид мулатке налить господам кофе и вышла из комнаты.
— Старая леди, кажется, очень не любит вашего покорного слугу, — сказал Гэлей, стараясь держать себя совершенно непринужденно.
— Я не привык, чтобы о моей жене говорили таким тоном, — сухо заметил мистер Шельби.
— Извините, пожалуйста, я просто пошутил, — с деланным смехом отвечал Гэлей.
— Шутка шутке рознь, бывают и неприятные.
— Однако, он стал чертовски много позволять себе после того, как я подписал бумаги! сказал сам себе Гэлей, — совсем важным барином стал со вчерашнего дня!
Никогда падение первого министра не вызывало такого волнения, какое вызвала весть о продаже Тома среди его товарищей. Все и всюду об этом толковали; и в доме, и в поле на все лады обсуждали возможные последствия этого события. Бегство Элизы — происшествие беспримерное среди невольников имения, — тоже не мало содействовало общему возбуждению умов.
„Черный Сэм“, как его обыкновенно называли, потому что он был темнее всех остальных чернокожих имения, глубокомысленно обсуждал дело со всех сторон и во всех его последствиях, с такою дальновидностью и с таким пониманием собственных интересов, что это сделало бы честь любому белому политику в Вашингтоне.
— Плох тот ветер, который никому не надует добра, это уж верно, рассуждал Сэм, поддергивая свои панталоны и ловко заменяя длинным гвоздем недостающую пуговицу, изобретательность, которая привела его в восторг.
— Да, плох тот ветер, который никому добра не надует, — повторил он. — Ну, вот теперь Том пошел на дно, значит, место очистилось, и какой-нибудь негр может подняться вверх. А отчего бы не этот негр? Это было бы не дурно. Том разъезжал верхом повсюду в чищенных сапогах, с пропускным билетом в кармане, что твой важный барин. Отчего же Сэм не может разъезжать точно также, хотел бы я знать?
— Эй, Сэм! Сэм! масса велел тебе оседлать Билли и Джерри. — прокричал Анди, прерывая его беседу с самим
