и неестественный блескъ въ глазахъ горничной, она рѣшила обойтись безъ ея услугъ въ этотъ вечеръ и велѣла ей лечь въ постель. Возня съ волосами напоминала ей утренній разговоръ съ Элизой, и, обращаясь къ мужу, она небрежно спросила его:
— Кстати, Артуръ, кто былъ непріятный человѣкъ, котораго гы затащилъ сегодня къ намъ обѣдать?
— Его фамилія Гэлей, — сказалъ Шельби, безпокойно поворачиваясь въ креслѣ и не отрывая глазъ отъ письма.
— Гэлей? Кто же онъ такой? Зачѣмъ онъ пріѣзжалъ?
— У меня были съ нимъ кое какія дѣла, когда я ѣздилъ въ послѣдній разъ въ Натчезъ.
— И на этомъ основаніи онъ считаетъ себя нашимъ знакомымъ и является къ намъ обѣдать?
— Нѣтъ, я самъ его пригласилъ, мнѣ надо было покончить съ нимъ кое какіе счеты.
— Онъ негроторговецъ? — спросила миссисъ Шельби замѣтивъ, что мужъ какъ будто смущенъ.
— Почему это тебѣ показалось, моя дорогая?
— Ни почему, но сегодня днемъ Элиза пришла ко мнѣ встревоженная, со слезами, и увѣряла будто ты ведешь переговоры съ негроторговцемъ, и онъ предлагаетъ тебѣ купить ея мальчика, — чудачка, право!
— Гмъ! Она слышала? — проговорилъ мистеръ Шельби, возвращаясь къ своимъ бумагамъ. Нѣсколько секундъ онъ былъ повидимому совершенно поглощенъ ими, хотя не замѣчалъ, что держитъ письмо вверхъ ногами.
— Все равно, она узнаетъ, говорилъ онъ самъ себѣ, лучше ужъ теперь, чѣмъ послѣ.
— Я сказала Элизѣ, — проговорила миссисъ Шельби, продолжая расчесывать волосы, — что она просто глупа со своими страхами, что ты не ведешь никакихъ дѣлъ съ негроторговцами. Я вѣдь очень хорошо знаю, что ты никогда не станешь продавать нашихъ людей особенно такого рода господину.
— Да, Эмилія, — сказалъ ея мужъ, — я всегда это чувствовалъ и говорилъ. Но дѣла мои теперь такъ запутались, что мнѣ безъ этого не обойтись. Придется продать кого нибудь изъ невольниковъ.
— Этому человѣку? Не можетъ быть! Мистеръ Шельби, вы шутите!
— Къ сожалѣнію, нѣтъ — отвѣчалъ мистеръ Шельби. — Я согласился продать Тома.
— Какъ! нашего Тома? нашего добраго, преданнаго Тома,
и неестественный блеск в глазах горничной, она решила обойтись без её услуг в этот вечер и велела ей лечь в постель. Возня с волосами напоминала ей утренний разговор с Элизой, и, обращаясь к мужу, она небрежно спросила его:
— Кстати, Артур, кто был неприятный человек, которого гы затащил сегодня к нам обедать?
— Его фамилия Гэлей, — сказал Шельби, беспокойно поворачиваясь в кресле и не отрывая глаз от письма.
— Гэлей? Кто же он такой? Зачем он приезжал?
— У меня были с ним кое какие дела, когда я ездил в последний раз в Натчез.
— И на этом основании он считает себя нашим знакомым и является к нам обедать?
— Нет, я сам его пригласил, мне надо было покончить с ним кое какие счеты.
— Он негроторговец? — спросила миссис Шельби заметив, что муж как будто смущен.
— Почему это тебе показалось, моя дорогая?
— Ни почему, но сегодня днем Элиза пришла ко мне встревоженная, со слезами, и уверяла будто ты ведешь переговоры с негроторговцем, и он предлагает тебе купить её мальчика, — чудачка, право!
— Гм! Она слышала? — проговорил мистер Шельби, возвращаясь к своим бумагам. Несколько секунд он был по-видимому совершенно поглощен ими, хотя не замечал, что держит письмо вверх ногами.
— Всё равно, она узнает, говорил он сам себе, лучше уж теперь, чем после.
— Я сказала Элизе, — проговорила миссис Шельби, продолжая расчесывать волосы, — что она просто глупа со своими страхами, что ты не ведешь никаких дел с негроторговцами. Я ведь очень хорошо знаю, что ты никогда не станешь продавать наших людей особенно такого рода господину.
— Да, Эмилия, — сказал её муж, — я всегда это чувствовал и говорил. Но дела мои теперь так запутались, что мне без этого не обойтись. Придется продать кого-нибудь из невольников.
— Этому человеку? Не может быть! Мистер Шельби, вы шутите!
— К сожалению, нет — отвечал мистер Шельби. — Я согласился продать Тома.
— Как! нашего Тома? нашего доброго, преданного Тома,
